Blanca

Дитя, что краше Гебы и Елены,
дитя, чьи губы ярче алой крови,
чьи волосы черны, как ночь Сиены
и лоб белей
Мадоннина покрова!
Взгляни, дитя,
невинное, как агнец,
взгляни, дитя,
наивное, как нимфа,
на этот плод.
в нём пурпур и багрянец,
в нём сладкий мёд Эфеса и Коринфа.
Возьми, дитя!
Без страха и сомненья,
и взгляд не отводи
от покрывала.
Возьми!
Сюжет не терпит измененья
с тех пор, как Ева
яблоко срывала.
Всё повторится.
Змей свой хвост проглотит,
светила ход задержат, наблюдая,
как ты замрёшь,
рассматривая плод и
вдыхая аромат его миндальный.
Смелей, дитя!
Вонзись в хмельную мякоть!
Забьётся сердце в ритме севильяны
в последний раз...
И долго будут плакать
малютки-гномы средь лесной поляны.
А ты сгниёшь в хрустальном саркофаге
из глупых сказок, что так любят люди.
Прощай, дитя,
чей лоб белей бумаги!
Всё тлен,
и воскресения не будет.

Взвилась колдунья в ночь летучей мышью,
двурогий месяц щерился ей в спину...
А где-то вдалеке, почти неслышен,
пасхальный звон струился над долиной.