В весну, в небеса, в провода

Говорила куда-то в ветер, в весну, в провода:
"Я - не мамина скромница. И я не папина дочка.
Было время, когда вкус у водки был, как вода.
А вопросительный знак мне казался лишь точкой.

Да, я била колени не меньше, не больше других.
На кресте обещала, клялась, нарушала свои обеты.
Пропадала ночами средь трасс и огней городских.
Было всякое. Но теперь-то - что толку об этом?

Если взглядом себя же не видишь, а везде - он?
Мои руки его чертят имя на камне, дожде и небе,
Если всё и всегда лишь о нём, и молитва и сон,
То смысл мне тогда говорить о каком-то побеге?

От чего и кого? От себя ли? Да конечно же, нет!
От него ль, о котором рассветные горькие слёзы?
Не забыть. Не забыться. Пройди хоть тысячи лет.
Не смывают дожди этой боли, не лечат её морозы.

Публичность. Уже наплевать, не она мне страшна.
Наизнанку всю душу. Зачем? Мне самой неизвестно.
Может быть, потому, что гордость - уже не нужна.
Мне бросили вслед: доигралась, Христова невеста?

Доигралась. Дошла. До последней почти что зари.
Слов красивых не счесть, но... Иначе я не умею.
В зеркало улыбаюсь. Умоляю тебя, улыбка, соври!
Помоги скрыть боль по тому, кем я вечно болею!

Слушала, как неслышно ступая, крадётся рассвет.
Как по капле из крана течёт столь привычно вода.
И курила в окно, не считая тельца своих сигарет.
Хотелось навечно - в весну, в небеса, в провода.