Сказание о Руру

(Из древнеиндийской мифологии)

-I-

Красавица-дочь ПрамадвАра
была у седого отшельника
по имени СтхулакЕша.

Слава о ней разнеслась
повсюду, и каждый житель
считал за большое несчастье,
её не видав, умереть.
Разумная, добрая, кроткая,
она несла Стхулакешу
им позабытую юность.
Она пробуждала в нём
искры разбитой веры,
надежду, что он ещё жив…

Однажды, когда Прамадвара
гуляла в утренний час
по золотому берегу,
волны прохладного моря
когда любовались ею
и напевали, казалось,
что-то приятное, вдруг
с вершины отвесной скалы
увидел её, одинокую,
юноша благородный.
Увидел её, отвернулся.
И вечная грусть запала
в его молодое сердце.
Он полюбил Прамадвару
не только за то, что она
как солнечный луч притягательна,
но и за то, что рядом
с этим бескрайним морем
она в своей беззащитности,
в слабости, как и прежде,
непревзойдённой была.

Много ночей и дней
блуждал по земле РУру,
много он дум передумал
в надежде успокоенья
родившейся этой любви.
Ничто не могло помочь…

Решил тогда Руру явиться
к отцу своему – ПрамАти,
поведать ему о грусти
и о своей любви.
Внимательно слушал сына
отец его благочестивый.
Но думал не долго. Сразу
отправился в Стхулакешу
и, как обычай требует,
просил Прамадвару выдать
замуж за сына Руру.
С радостью согласился
с этим старик Стхулакеша.
И оба назначили день,
когда созывать музыкантов,
когда собирать гостей
и праздновать громкую свадьбу.

-II-

А Прамадвара в тот день
играла в лесу с подругами;
бегала беззаботно,
криками переполняя
леса коварный дом.
И, резвясь, не заметила
как на змею наступила,
которая скрытно под деревом
лежала, тело свернув
в маленькое кольцо.
Тотчас змея вонзила
зубы свои ядовитые
в ногу смеющейся девушки.

Вскрикнул вздрогнувший лес.
Кинулись в Прамадваре
подруги её – и застыли:
была она также прекрасна
мёртвою, как и живой…

Плакал над ней Стхулакеша,
как плачет осенний дождь
над рано умершей лилией;
плакали люди и звери,
словно последний день
им, обречённым, осталось
на этом свете прожить;
плакал скорбящий Руру,
кожу на теле рвал,
и, обессиленный, в чащу
лесную ушёл навсегда.

Гонимый теснящим горем,
по лесу Руру блуждал,
забыв о воде, о пище,
и о себе забыв.
Только единственный образ,
недвижимый, но желанный
жил у него в груди.
Руки Руру пытались
притронуться к этому образу,
зрачки его запылённые
хотели взглянуть на него,
но тщетно – так далеко
лежал он в душе у Руру.

-III-

«О, всемогущие боги, –
взмолился Руру тогда, –
смерть забрала у меня
невесту за день до свадьбы.
Взгляните, вот, на земле
лежит она неподвижно.
Руки, как лунный свет,
веки – слова утешенья.
Скажите, неужто нет
в ваших сердцах сожаленья.
Разве когда-нибудь
я возбуждал в вас ярость.
Смилуйтесь же – и пусть
вернётся ко мне Прамадвара.
О, всемогущие боги!»

Сжалились боги над Руру.
Собрали совет и решили,
что надо к несчастному выслать
вестника своего…

«Напрасно, юноша, плачешь, –
молвил небесный вестник, –
жизнь у смертных одна,
и если она отлетела,
словами уже не помочь.
Но у богов есть средство.
И если ты сильный, юноша,
отважишься если, то
вернётся к тебе Прамадвара».
«Так говори!»
   «Отдай ей
жизни своей половину,
и – воскреснет она».
Вспомнил Руру невесту,
вспомнил свет её глаз,
и слёзы сами закапали
в трясущиеся ладони.
«Будь по-твоему, вестник.
Без боли я отдаю
жизни своей половину
возлюбленной Прамадваре,
только б вернулась она,
как прежде, прекрасной и любящей…»

Нет на земле счастливей
и радостней человека,
который сквозь все преграды
желаемого достиг,
которому страшно было,
но он уничтожил страх,
который из сил последних
сделал решительный шаг.

И совершилось чудо:
громче запели птицы,
ярче цветы зацвели,
и к торжеству живущих
с земли поднялась Прамадвара,
словно бы только-только
проснулась она и теперь
своим удивлённым взором
осматривается вокруг…

Так утро родилось из ночи,
и всё началось сначала.
Жизнь Руру отныне стала
наполовину короче.