На рейде

Как велено в морплане, на горе всем врагам
Пристал британский лайнер к испанским берегам.
Творятся без истерик подобные дела.
И вольница на берег торжественно сошла.

Поплавали — и надо развеяться слегка
Для полного парада в угаре кабака.
И тотчас по тавернам команда разбрелась.
И к вечеру примерно до жути набралась.

На этом крестном круге дай душу отвести,
Чтоб черти буги-вуги плясали на пути,
Поскольку бьет по барам ночная жизнь ключом
И дышит перегаром не только за плечом.

Здесь, душу обнажая, толпа не знает снов,
Плясуний обожая и тонких плясунов.
А дикий сумрак прячет за пазухой стилет.
И кровью, не иначе, окрасится рассвет.

Кто старший по парому в питейном кураже,
Где каждому второму икается уже?
В дыму старпом и боцман, механик и радист…
Матросу не найдётся ль достойный парадиз!

Лила на Каталонью багровый свет луна.
И пахла рыбной вонью прибрежная волна.
Гоняя хмель по телу и презирая джаз,
Фламенко тарантеллу сменило в сотый раз.

За Деву за Марию (как небо целовал)
Народ в себя сангрию цистернами вливал,
Ценя и час, и место до утренней поры,
Покудова сиеста не вылижет дворы.

Отдёрнула кулисы кабацкая орда.
Береговые крысы пропали кто куда.
Под небом этим южным на фоне кораблей
Сердцам, с волной не дружным, за ставнями целей!

Куря марихуану, не видя ни черта,
Плюя на встречных спьяну с высокого борта,
Брела, творя раздоры посредством кулаков,
Мочась на все заборы, ватага моряков.

Забыв на время будни, гудел морской причал.
Лишь вахтенный на судне томился и скучал.
И, весь пропахший бабой, из квартала путан
Явился на корабль свой под утро капитан…

Не всё опустошили на суше моряки,
Ещё не потушили все окна бардаки.
Не каждый в пьяной драке лишился всех зубов.
И местные собаки не выли у гробов.

В волнах качалось судно, к Испании пристав.
И было очень трудно собрать его состав.
А шум гульбы глушили хоры ночных цикад.
И грешники грешили, пока святые спят.

На долгие беседы ты падре позови,
А звонкие песеты — цена иной любви,
Когда судьба фортуну подвигла на контракт,
Доверив лишь Нептуну оспорить этот факт.

Как надо погуляли на воле моряки.
Убытки посчитали уж после кабаки.
А дщери Афродиты, отнюдь не на мели,
Бордель «У Хуаниты» четыре дня мели.

Как велено в морплане — пора свистать наверх
И мили в океане наматывать на нерв.
Сочли деньжата блудни, сочли барыш купцы.
И капитан на судне велел отдать концы.

Ушло оно, сверкая, от берега отстав.
Империя морская диктует свой устав.
Морская даль бездонна, морской закон таков…
Прости за всё, Мадонна, британских моряков!

2003