Новое Из цикла Таро

И вот это было уже. Он шел когда-то также по большому сожженному полю, золотисто-алые пески пожирали ти два года последнюю зелень и, озаренные лучами зари, хотели выглядеть как кровавые пятна гноя, крови и смерти.

Солнце опускалось к горизонту и сквозь непроходимый туман дыма от охваченных пламенем лесов оно казалось какой-то небесной росой, субстанцией цвета ртути белой ауре, черепе вождя, повисшем в небе в качестве подношения, дабы его умилостивить и успокоить.

Хорошо, что мы еще живы, черт возьми, подумал он. Это действительно круто.

Восточная половина небосвода терялась в серовато-свинцовой дымке. Воздух был неподвижен и пропитан гарью, от этой тесноты, он заполнил все пространство, нигде не оставив щели, он даже звенел. Опаляемый заревом песок растворялся в воздухе и дышать от этого было практически невозможно, он задыхался. Сухой воздух через нос проникал в рот, и через несколько часов не спасала даже вода, ты болел, в глазах было сухо, а в груди больно, спасала только вода, но ее почти не было.

Карты таро определяют мою судьбу, подумал он. Это вообще старая тема. Когда известная оккультистка Фрида Харрис работала над колодой Тота во время Второй мировой, карта "Победа", союзники победили. Шестерка кубков. А когда рисовала пиктограмму "Поражение", пятерка мечей, их разбили в пух и прах. Так всем и сказали, готовьте гробы. С точки зрения здравого смысла, это был бред. Но так и произошло. А у меня было по-другому. Когда я рисовал "Повешенного", повесился Васек. Пил, пил, его кодировали. Вылечили вроде, а он взял и повесился. А когда я рассказывал всем про карту "Дурак" ("Шут"), меня выгнали с работы. Сказали, в жизни не видели большего, чем ты, клоуна. Наобещал нам с три короба, мол, и дизайнер, и менеджер, раскручу вам этот ночной клуб, а этого не произошло. И квартиру чуть не отобрали, сказали, ответишь. Спасибо дяде, он у меня "старый криминал", сказал свое слово, ему таро не таро, все равно. Падаете вы все одинаково, от пули, сказал начальнику охраны клуба он. И вот теперь из-за "Дьявола" я тут. В той забытой богом и людьми, проклятой пустыне, не при делах. Но - необходимо. Самому увидеть, узреть, где он. Кстати, до Марокко долетел я легко.

Тут я увидел их, тех, к кому шел. Два человеческих существа, абсолютно голых, женщина и мужчина, стояли напротив друг друга, с соединенными за спиной руками. Их руки спускались вниз беспомощно, головы наклонены вниз, а из-под густых ниспадающих русых волос женщины - почему мне всегда нравились только блондинки, мама? - была заметна толстая веревка, одним краем обвязывающая узкий, тугой, видимо, укрепленный специальными воинскими упражнениями женский живот, а другим концом надетая на мужскую шею: петля. Петля времени или пространства, подумал я. Вернее, и то, и другое.

Посреди дымки и чада парило в воздухе эфемерное светило. На огромном шаре словно восседал дамский бюст черной грозовой тучи, вот-вот сейчас хлынет дождь, он страшен в пустыне. Через пять минут тут всюду будет вода. Я пообедал в каком-то ресторане головой козла, знобило. Среди дремучих выгнутых рогов несчастного животного, в межбровье на клочке шерсти, не опаленной языками пламени, козла в МАракеше готовят на вертеле, одни из конечностей, передние, опущены вниз, другие, задние, поднятв вверх, говорят, после того, как козлам перерезают горло, многие из них на костре еще живые, моргают глазами, интересно, самих марокканцев бы так, каково, фосфорическим светом, видимым только одному мне, сияли пророческие слова на латыне - "solve" и "coagula". Не ярким, перламутровым
светом. Это вставило, конечно.

Да, еще ел уху, но уха была наполнена рыбьей чешуей. А над столом, на фоне сделанных лет сто назад кирпично-каменных стен я заметил серебряный крест с распятой розой. Значит, хозяева христиане. Какая разница, значит Христу ответят за муки этого козла. Вон, кошерный способ убоя, из горла на пол вываливаются внутренности, лучше б забили сразу, это что, угодно богу что-ли? Под крестом сидела на полке для домашней утвари птица -гагара, которая вырывает пух из груди для того, чтобы отдать тепло собственным птенцам, так почему-то мне показалось, гагар в Марокко много, прилетают на зимовку осенью, белоснежными лентами опоясывают лохматый от прибоя берег океана.

Ужасна и уродлива данная долина! Грозную тайну навечно хранят эти - алое солнце, неподвижно замершее, парящая и два убогих ненаших человека! Господи, да тут и гомосексуализм-то в порядке вещей в Марокко, не то, что свободная любовь с веревками на шеях! Они называют это "отношения". "У них - отношения..." Так, шепотом. Без осуждения? А чего и кого осуждать? Голубые самые безопасные районы. Видимо, все довольны, выход энергии.

А, может, все просто проявлено? Здесь? В пустыне? Далеко от дома? Просто материализуются тайные, невидимые энергии? То есть, если жена дома в Москве все время пилит мужа "денегнету, денегнету, денегнету", то тут она его распилит натурально? На убой. И желто-белый песок мгновенно впитает черную, кипящую жидкость, дюны поглотят эхо, крик человека. И никто ни за что - не ответит!

Или эти мужская и женская фигура, мужчина, привязанный к женщине просто означают дуализм, думал я, на бегу выхватывая нож из казака, стремглав несясь к ним по пустыне. Казаки хорошие, из дорогой импортной красной оленьей кожи. Оленей убивают ради нее. А есть разница - животных, людей?

Дуализм, который делает нас слепыми? К жизни и смерти? До достижения реализации, природы Будды.

продолжение следует