Новогодние приключения Глинышка

 Стояла на берегу речки Каменки деревенька маленькая – премаленькая. Она так и называлась – Деревенька. И жили в этой деревеньке дети малые да старики старые. А взрослых почти и не было – все на заработки разъехались. А кто остался, тех злая Ягишна, что жила на другом берегу Каменки, в жаб да мышей превратила. Весь народ деревенский она в страхе держала,

А в избушке на краю Деревеньки жили бабушка Васса да дед Игнат. Дети и внуки их давно по городам разъехались, а про стариков, видать, позабыли. Старики добрыми были, веселыми, да вот старыми стали, немощными, ни тебе воды принести, ни дров нарубить. Бабушка Васса бывало шанег да пирогов напечет, на стол поставит и ждет гостей из города, а гости всё не едут. Прибегут ребятишки деревенские, шанег да пирогов наедятся, сказок наслушаются, по хозяйству старикам помогут да убегут, а старики опять одни.

И вот однажды принесла бабушка Васса из огорода глины и вылепила куклу. Дед Игнат личико кукле нарисовал, бабушка Васса рубашку да штанишки из лоскутков сшила. Одели куклу, посадили на лавку, смотрят-любуются, все веселее.

А утром ни свет - ни заря слышат: по дому кто-то ходит, стучит-бренчит. Смотрят, а это мальчик. Глазки синенькие, волосики русые, ротик как маков цвет. Весёлый да ладный. Воды принес, дров натаскал, пол подмел, печь истопил, кашу сварил. И уже стол накрыт, и самовар жаром пышет. Вот тебе и помощничек! Обрадовались бабушка Васса и дед Игнат, спрашивают мальчика кто он такой, откуда взялся. А мальчик смеется: «Неужто не узнаете! Это я, Глинышек. Вы меня вчера из глины вылепили!» Так и остался Глинышек у стариков. Главным помощником стал, да еще и злую Ягишну победил, и Деревеньку от нечисти избавил.

***
После того как Глинышек победил Ягишну, в Деревеньке наступили хорошие времена. Взрослые стали возвращаться. Всюду застучали топоры, завизжали пилы. Деревенька преображалась на глазах. Нарядилась в деревянное убранство, улыбалась свежевыкрашенными наличниками. Через Каменку перебросили мост, а в просторном Ягишнином доме открыли школу. Правда перед этим дом пришлось основательно промыть, очистить от копоти, навести чистоту, покрасить и даже святой водой окропить. И теперь стоя на берегу Каменки, сияя умытыми окнами, дом каждый день с нетерпением ждал ребятишек.

В школе работали три молоденькие учительницы: Настасья Ильинична, Василиса Ивановна да Елена Даниловна. И жили они здесь же, при школе, в маленькой, уютной комнатке. Учительницы просыпались рано, топили в школе печки и к тому времени, как появлялись ученики, по всей школе разливалось тепло. Весело трещал огонь за железными дверками, а из труб вились белые дымки. Ребятишки прибегали раскрасневшиеся от мороза, и учительницы сначала весело поили их чаем со сладкими булками, потом также весело начинали уроки.

Глинышку, как и всем ребятишкам Деревеньки нравилось учиться в школе. Он быстро научился счету и письму, и очень пристрастился к чтению. Книжки он брал в школьной библиотеке и теперь по вечерам, сидя у теплой печки с удовольствием читал вслух бабушке Вассе и деду Игнату. Иногда в гости к ним заглядывали учительницы, и тогда бабушка Васса, угощая гостей стряпней, заводила свои старые сказки. Постепенно в избу набиралось так много слушателей, что и сесть-то некуда было. Пристраивались куда придётся и допоздна слушали сказки бабушки Вассы. И всякий раз она добавляла, что самая лучшая сказка еще впереди. Так весело и привольно текла жизнь в Деревеньке.

***
Но однажды утром, перед самыми зимними каникулами по Деревеньке на всех порах промчалась легковая машина, и. прогрохотав по мосту, с визгом остановилась у школы. Из машины вылезли длинный тощий Кащеич, огромный толстый Драконыч и никчемный мужичонка Пимыч. Они прошлись вокруг школы, оглядывая уютное здание. Наконец Драконыч сказал:
– Развалюху снесем. Здесь поставим трехэтажный коттедж. Тебя, Пимыч, назначаем старостой. Собирай мужиков, на неделе начнем сносить.

– А с этим что делать? – Пимыч потрогал рукой шершавый ствол трехсотлетнего кедра.
– Спилить! – коротко приказал Кащеич.

– На дрова! – захихикал Пимыч.

Затем они с шумом и грохотом ворвались в школу прямо посреди урока.
– Освободить помещение! – заверещал Пимыч.

– Но позвольте, – выступила вперед Василиса Ивановна, – у нас уроки!

– Какое вы имеете право врываться! – возмутилась Настасья Ильинична.
– А имеем! Дом принадлежит нашей тетке Ягишне! – рявкнули разом Кощеич и Драконыч.
– А теперь на правах наследства принадлежит мне! – крикнул Драконыч.

– И мне! – вставил Кащеич.

– Так что, собирайте пожитки! – добавил Пимыч.

– Школа принадлежит детям! – отчеканила Елена Даниловна.

– Школа принадлежит нам! – подхватили ребятишки.

– Мы никуда не уйдем! – твердо заявили учительницы, – успокойтесь, дети, уроки продолжаются.

– Слышали!? – выкрикнул Глинышек, – мы никуда не уйдем!

–Ну, это мы еще посмотрим! – закричали наследники и выскочили за двери. Следом выскочила толпа ребятишек и стала обкидывать наследников снежками.
– Посмотрим! Посмотрим! – кричали дети и громче всех Глинышек.

А старый кедр горестно покачивал ветками.

На следующее утро, когда Глинышек прибежал в школу, у дверей уже испуганно толпились ребятишки. Двери в школу были настежь распахнуты, окна выбиты. По всем классам гулял сквозняк, хлопая дверями и створками рам. Учительниц нигде не было.

– Все ясно, – сказал Глинышек, – их похитили.

– Да-да! – закричал сидящий на ветке кедра воробей Ворька, – ночью прилетел Горыныч, подхватил учительниц и унес куда-то.

– Чик-чирик, – вмешалась синичка Чирька, – он унес их в Тридевятое царство к Кащею Бессмертному. Кащей хочет чтобы учительницы обучили его дочерей Кащеен и племянниц Лешовен и Змеевен грамоте и хорошим манерам. Мне об этом Сорока сказала. Она уже слетала в Кощеево царство и все разведала. К ногам Глинышка жались собака и кот учительниц.

– Ну, что ж. Придется идти на выручку.

– Правильно, Глинышек, – произнес вдруг старый кедр.

– Мы с тобой! – закричали ребятишки.

– Нет, вы останетесь дома, наблюдать за Пимычем. И через Сороку будете давать мне знать о том, что он еще замышляет. А со мной пойдут пёс Хвостик и кот Ластик. Согласны?

– Конечно! – обрадовались Хвостик и Ластик.

– Возьми и меня! – прочирикал Ворька.

– И меня! – добавила Чирька.
***

–Никуда не пущу! – запричитала бабушка Васса, узнав, что Глинышек собрался в Тридевятое царство, – ты еще маленький, заблудишься, простудишься.
– Стыдно, бабка! А ещё сказочница!– вступился за Глинышка дед Игнат, – да неужто он парнем настоящим будет считаться, если хороших людей из беды не выручит! Собирай-ка ему лучше харчей на дорогу.

– Иди, Глинышек, и не слушай меня старую. Бог даст – всё сладится! – сказала бабушка Васса, подавая внуку узелок со стряпней.

– Видно, пришла пора и нашему Глинышку за правду выступить, – вздохнул дед Игнат и повернулся к внуку:

– Вот, послушай мой наказ: слабым – помогай, перед сильными спину не гни, друзей в беде не бросай.

– А если совсем тяжело станет, вот этой водицы испей да на образок взгляни, тебе и полегчает, – добавила бабушка Васса и надела на Глинышка образок на веревочке.

Поклонился Глинышек деду-бабушке и пошел, а вслед за ним Хвостик и Ластик побежала, да Ворька с Чирькой полетели.

***
Шел Глинышек быстро, шел Глинышек ходко, да устал. Сел передохнуть, бабушкиных шанег перекусить. Только угощение на всех своих друзей делить начал, как слышит, словно крадется кто. Пес Хвостик бросился в кусты и вытащил за тулупчик человечка маленького. А следом еще один человечек выскочил. Смотрит Глинышек, а это брат с сестрой первоклассники Мишутка да Анютка, его друзья-приятели. Хотел рассердиться Глинышек, да разве на друзей сердятся. Так и пошли они все вместе учительниц выручать.

Долго ли, коротко ли шли, только изменился лес, дремучее стал. Ели-сосны высокие, скрипучие. Ветви по лицу хлещут, за одежду цепляют. Пни под ноги попасть норовят. Совсем другой лес стал, не помогает, а мешает.

– А это мы в Тридевятое царство пришли, – заявила Анютка. Только она это сказала, как все завертелось, закружилось. Налетела злая вьюга, подхватила ребятишек, понесла по воздуху, и оказались они прямо в избушке бабы
Яги.

Сама-то Баба Яга к этому времени постарела, подобрела, службу свою оставила. Всеми делами в лесу теперь её дочь, младшая Ягишна заведовала. Всеми пакостями заправляла.

– А-а, вот кто к нам пожаловал, сам Глинышек! Ну, теперь держись! Ты зачем, варнак этакий, мою сестрицу Старшую Ягишну из её дома выжил, по миру скитаться пустил! – набросилась она на Глинышка.

А старая Яга уже глуха на ухо стала, не слышит, что Ягишна кричит, и одно свое приговаривает:

– Ах, хорошие детки к старой Яге в гости пришли! Ах, какие хорошие детки!

Да и недолюбливала она Ягишну. Та Ягу впроголодь держала, да часто метлой поколачивала.

– Пойду по лесу дров поберу, печку истоплю, да зажарю варнаков. А ты, старая смотри, чтобы не удрали! Глаз с них не спускай! – прокричала Ягишна, закрыла избушку на огромный ржавый замой и ушла.

Анютка сразу к Бабе Яге подбежала, на колени к ней влезла, и давай по голове наглаживать. Платочек новенький с себя сняла, на Ягу повязала. У Яги даже слезы на глазах выступили.

– Что же ты, Бабусенька Ягусенька, плачешь? – спросила Анютка, – тебя, что, Ягишна обижает?

– Обижает. Ох, и обижает! Вот, вырастила на свою голову! Ни в чем любимице не отказывала!

Глинышек тем временем узелок с едой развязал, блинов-шанег достал.

– Вот покушай бабусенька, подкрепи силы.

Поела Ягишна и говорит:
– Спасибо на добром слове, ласковом взгляде. Как вашему делу помочь я знаю. Вот, возьмите эту сковородку. Если тяжело станет или узнать чего захотите, она поможет, – и протянула старую медную сковородку на длинной ручке.
– Спасибо бабусенька. А как нам отсюда выбраться?

– А вот выбраться-то мудрено будет. Дверь нам не открыть. Ну, да ладно, придумаем что-нибудь.

А тем временем Хвостик, Ластик, Ворька и Чирька шерстку да перышки у себя выщипывали и плели веревку. Хорошая получилась верёвка. Спустили они её в печную трубу и одного за другим вытащили Анютку и Мишутку. Полез по веревке Глинышек, а она рваться стала. Но Хвостик не растерялся, схватил Глинышка зубами за воротник и вытянул наружу.

Со всех ног побежали друзья дальше в лес. Лес гудел и скрипел, становился всё гуще и страшнее. Сковородка тяжелая Глинышка по спине колотила.
– Да брось ты её! – не выдержал Мишутка.

– Нет, она нам еще пригодится! – возразила Анютка.

Долго ли, коротко ли времени прошло, устали ребятишки, присели передохнуть, а сковородку на пенек поставили. Сейчас бы поесть, да бабушкины припасы давно закончились.

Только подумали, как зашипела, забрызгала маслом сковородка. И стали появляться один за другим румяные блины-шаньги.

– Ух, ты! – удивился Глинышек, – сковородка-саможарка! А сковородка отвечает:
– Не только саможарка, но ещё и самоварка, и ближайшая советчица.

– Спасибо, милая сковородочка!

Анютка взяла сковородку в руки и заглянула в её медное донышко. И сразу же на донце показалась картинка. Как в окошко увидели ребятишки учительниц своих. Были они в старинных русских нарядах, красивые да пригожие. Сидели в темнице, пригорюнившись, да думу думали: «Как силу нечистую, глупую да ленивую грамоте выучить, да хорошим манерам обучить». Педсовет у них был.

– Ой! – воскликнула Анютка, – это же Василиса Премудрая!

– И Елена Прекрасная! И Аленушка Добрейшая! – закричали разом Глинышек и Мишутка.
Вдруг открылась дверь в темницу и чей-то голос произнес:

– Его Препоганство Кащей Бесмертыч к себе требуют.

– Что же мы сидим! – закричал Мишутка .
Ребятишки вскочили и двинулись дальше.
Вдруг перед путешественниками выросла огромнейшая, окруженная высоченной каменной стеной крепость. У дубовых, кованных железом ворот стояла стража – чудища трехголовые, шестирукие, восьминогие. А на вершине стены по всей её длине огонь горел.

Попытались путники стену преодолеть, да огонь в самое лицо пышет. Тут вспомнил Глинышек о бабушкином бутыльке со святой водой. Все по глоточку глотнули и сразу силу небывалую почувствовали. Набрали Ворька с Чирькой полные клювы водицы святой, взлетели над пылающими стенами и обрызгали их водой. Тотчас потух огонь.

Ребята и Ластик мигом по стенам наверх забрались. А Хвостик по таким высоким стенам лазить не умеет, внизу бегает, скулит.

– Придется Хвостику нас здесь подождать, – решили все.

Да не тут-то было. Не успели они еще спуститься в Кащеево царство, как откуда-то из-под стены появилась собачья морда, а затем и весь Хвостик. Это он подкоп под стеной вырыл.

***

А тем временем соглядай Кащеев Пимыч по Деревеньке всё шнырял, всё вынюхивал, да высматривал. Да и высмотрел, что Глинышек давненько по деревне не бегает, с берега Каменки на санках не гоняет. Смекнул он в чем дело и срочную депешу Кащеичу с Драконычем шлет. Так, мол, и так, опасайтесь врага вашего злейшего – Глинышка, он на выручку учительницам спешит.

Депешу послал, да и сам следом в Кащеево царство ринулся. За наградой видать. А награду-то он запросил не малую – царем над всей Деревенькой стать и другими окрестными территориями тоже. Да ещё одна задумка у него была, только он до поры, до времени её утаивал.

Получив депешу, Кащеич Кащею старому доложил, а тот велел всем своим слугам Глинышка поджидать, а как появится – схватить и перед его Кащеевыми глазами представить. Не успел Глинышек с друзьями в Кощеевы владения вступить, как набросились на них слуги.

Ну, и драка тут завязалась! Мишутка пинается, Анютка кулачками налево-направо размахивает. Хвостик за ноги врагов кусает. Ластик на плечи прыгает, за щеки дерет. Ворька с Чирькой за волосы теребят. А Глинышек во все стороны сковородкой как палицей размахивает.

Только где им с силой нечистой справиться. Навалились все скопом, схватили малышей, веревками связали, в Кощеевы палаты потащили. А сковородку Глинышкову в сторону отбросили.

Подхватили сковородку Хвостик с Ластиком и стали в неё смотреть. Видят, сидит на золотом троне упитанный такой здоровяк. Рядом с ним по одну руку Кощеич, по другую Драконыч. Тут же Кащевны, Змеевны, Лешовны. Какой только нечисти нет. А у самых ног Кощеевых никчемный мужичонка Пимыч примостился.

Напротив всей этой нечисти Василиса Премудрая, Елена Прекрасная и Настасьюшка Добрейшая стоят. Головы склонили – будто бы слушают, а сами украдкой друг с дружкой переглядываются.

Упитанный им говорит:

– Ну что, обучили ученичков грамоте и хорошим манерам? Коли обучили – озолочу, а нет – так страшно накажу! Категории лишу! Как бы еще вас наказать? Подумать надо.

Тут Пимыч привстал и шепнул что-то на ухо здоровяку. Обрадовался упитанный.
– Точно! Замуж выдам за нечистую силу! Век вам тогда хороших учеников не видать! Будете лоботрясов да лодырей здешних учить!

Кащеич с Драконычем как закричат:

– За нас! За нас! Чем мы не женихи!

А следом зловредный Пимыч перед здоровяком на колени плюхнулся.
– И меня пристрой! Чем я ни нечистая сила!?

Здоровяк как зыркнет на него:
– Тоже жених нашелся! Такую невесту заслужить надо!

Не успел Пимыч ответить, как распахнулась дверь и стража ввела трех пленников.
– Ага, вот и гости пожаловали! – упитанный потер руки и оглядел ребятишек, – что привело вас в столь далекие края?

– А вы кто? – удивился Глинышек, глядя на этого толстощёкого пухлого здоровяка.
– Кто-кто? Кащей Бессмертный! Не ясно, что ли!

– Ой! – выпалила Анютка – А вы Кащей какой-то неправильный! Кащей должен быть изможденным, худющим! Кожа да кости! А вы… кругленький такой! Добродушный на вид!

– Да, мы такие! Не стандартные! Любим публике пыль в глаза пустить! А что вас, собственно говоря, не устраивает! – самодовольно оглядел себя Кощей.

А Пимыч, знай, перед Кащеем выслуживается:

– Это и есть тот самый Глинышек, а вместе с ним дружки его, Анютка да Мишутка.
И как начала тут нечисть всякая задавать пленникам вопросы разные:

– Откуда прибыли? Зачем? Как сюда попали?

– Как через стену перебрались? Кто помог? –

Невест наших похищать!? Не отдам! – ревел Драконыч.

– В темницу их! – верещал Кащеич.

Глинышек и его друзья молчали, да украдкой на учительниц поглядывали. А те на них.
– Ну ладно, – сказал Кащей, – с этими понятно. А с этими… По уговору мы должны отпустить этих девиц, если они научат хорошим манерам и грамоте всех наших Кащеен, Ягишен и Змеёвен. А вот научили ли – это мы и проверим!
– Давайте устроим экзаменовку! – хихикая и потирая руки, встрял Пимыч.

– Извольте не вмешиваться. Мы и сами знаем, что делать, – сухо кинул Кащей и повернулся к слугам.
– В темницу их! Навесить наитяжеленнейшие замки. А учителок в их казематы!
Пленников увели.

– Приставить стражу и следить во все глаза, слушать во все уши, чтобы ни одна живая душа не могла с ними даже словом перемолвиться! С теми и другими!
Не успел Кащей договорить, как в палаты на реактивной метле ворвалась Ягишна.
– Отдай мне мою волшебную сковородку! На каком основании её похитили! частная собственность и в Тридевятом царстве охраняется законом! А значит, сковородка принадлежит мне по праву!

– Всё, что находится на земле нашего Величайшего и Кащейственнейшего Кащея Бессмертнейшего принадлежит ему! – важно заявил Пимыч.

– Правильно! – рявкнул Кащей, – всё, что находится здесь – моё!

– Никакую сковородку мы не видели! – заверещала нечисть.

– Здесь она! Здесь! Носом чую! – стояла на своем Ягишна, – нехорошо родственнчков забижать!
– Родственничка нашлась! – съязвил Кащей, – как что плохо лежит тырить, так она про родственников забывает, с ними не делится, а как что для себя от нас урвать, так сразу родственники! Да я знать тебя не знаю!

Пимыч, стараясь выслужиться перед Кощеем, стал выпихивать Ягишну из тронного зала. Ягишна упиралась.

– Сковородку верните! Её Яга старая из ума выжившая этим поганцам отдала!
– Не видели мы никакой сковородки! – рявкнул Драконыч.
– Тогда хоть паршивцев отдайте! Я сама с ними разберусь! – визжала Ягишна.
– Ишь, чего захотела! Ведьма старая! Отдайте! Они мне и самому пригодятся! – взвился Кащей.

– Старую нашёл! На себя посмотри! А я ещё совсем молодая, каких-то триста лет с небольшим! И красивая, между прочим! Нечета тебе, кости брякающие!
– Это у кого это кости брякающие! Брысь отсель! – рявкнул Кащей.

– Ладно-дадно, Кащеюшка! Попомнишь! Вот как найду твою иглу! Тогда попляшешь!
– Иди-иди! Всё равно не найдёшь! Дуб спилили! Сундук разбили! Зайца отпустили! А когда утка яйцо снесла, его мне передали. Я самолично иглу удалил и запрятал в бронированном сейфе! А где сейф этот – я один знаю! Так что, искать тебе, не переискать!

***

На следующий день Государственный совет в лице Пимыча устроил экзаменовку. В Тронный зал привели учительниц, Глинышка, Мишутку и Анютку. Здесь уже находились Кащевны, Змеёвны, Лешовны и другая нечисть.
– Начнём с этой…как её… арифметики! – важно заявил Пимыч.

– Змеёвна! Сколько будет дважды два? – обратился он к ближайшей Змеёвне.

– А я почём знаю! Мы это не проходили! Спроси лучше у Лешовны!

– А почему я! – заверещала Лешовна, – вечно меня первую спрашивают!

– Да почему первую-то? Вторую! Первой Змеёвну спросили, – заоправдывался Пимыч.

А Змеёвна погрозила Лешовне кулаком. Увидев кулак, Лешовна тут же сменила тон.

– А я чо, я ни чо! Я отвечу! Дважды два будет семь!

– Правильно! – радостно воскликнул Глинышек.

Он сразу понял, в таком обществе только так и можно спасти учительниц.
– Молчи, когда тебя не спрашивают! – цыкнул на него Кощей и повернулся к Пимычу, – это верно?
–Ну, в общем-то, да… – неуверенно согласился Пимыч.

–Кащевна, а сколько будет восемь минус три?

–Десять – выпалила Кащевна.

– И это верно! – закричал Глинышек.

Пимыч зло покосился на него и заявил: – Перейдём к словесТности!
– Смотри-ка ты, даже слово словесность знает! – подумал Глинышек, – правда произносит его с буквой «т» по середине, грамотей!

А Пимыч упивался своими значимостью.

– Кащевна, напиши слово «чудеса».

И Кащевна вывела грифелем на доске «чюдиса».

– Правильно! Молодец! – закричал Глинышек, – настоящая отличница! Правда, ребята?! «Чу-щу» пиши с буквой «ю»!

Учительницы только за голову схватились.

– А вы что, не знаете? – подмигнул учительница Глинышек, – сейчас в Министерстве образования утвердили новые правила для ничистой силы – как слышится, так и пишется. Правда, ребята!

Анютка с Мишуткой мгновенно его поняли и подхватили:

– «Ча-ща» пиши с буквой «я»! «Жи-ши» пиши с буквой «ы»! Ставьте ей пятёрку!
– Так что, отпускайте учительниц! Они уговор выполнили! Их ученики показали блестящие знания! – не унимался Глинышек.

Наконец Кащей не выдержал.

– Стража! Взять их! Надоели они мне! А вас, дорогие невестушки всё-таки придётся выдать замуж! Плохо вы научили своих учениц! – добавил он, глядя на учительниц, – плохо! «Жи-ши» это даже я знаю! Придётся вам четверть учебную продлить! И никаких каникул и Нового года!

– Как же так! – закричала Анютка, – нельзя отменять Новый гол! И как мы без своих любимых учительниц учиться будем! И Новогодняя ёлка без них не ёлка!
– И учительницы не виноваты, что ваши двоечницы Лешовны и Кащевны правил не учат! – подхватил Мишутка.

– А заинтересовать должны были! – взвинтил голос Кащей, – мы закон об Образовании знаем! Он и на нечистую силу распространяется!

– Да как их заинтересуешь-то, когда у вашей нечистой силы одни глупости на уме! – возмутился Глинышек.

– Ничего слышать не желаю! Всё! Остаются ваши учительницы в Тридевятом царстве!

Учительницы украдкой взглянули на ребятишек. «Ну, придумайте, что-нибудь, наши славные ребятки!» – говорили их взгляды.

– Учителок в темницу! А этих, – кивнул на ребятишек Кащей, – увести по разным казематам!

Глинышку связали руки и ноги как злейшему врагу Кащея и бросили в темницу. А Анютку и Мишутку стражник к другой темнице подвёл. Распахнул стражник двери, ребятишек к темнице подгоняет. А Анютка хитрющая! Вспомнила Глинышкину проделку со старшей Ягишной. Встала в дверях, руки ноги растопырила, в дверь-то и не пролазит!

– Да не так! – закричал стражник, – руки-то отпусти, ступни соедини, вот и пройдёшь!
– Да я не умею! Научи-ка меня!

– Ну, смотри! – стражник встал на порог.

Анютка с Мишуткой в тот же миг стражника в темницу запихнули и тяжёлую дубовую дверь железом кованую захлопнули, засовом задвинули, замок повесили, а ключ себе взяли. Потом Анютка на дверях мелом написала: «Здесь Мишутка и Анютка». И они быстренько убежали. Стучал стражник в двери, стучал, криком кричал, а слуги кащеевы, что мимо проходили, только посмеивались:

– Стучите-стучите! Сидите-сидите! Ишь, разбуянились!

***

Глинышек лежал связанный в темнице. Горько было у него на душе. Верёвки тугие в тело впиваются, никак не развяжешь. Склонил Глинышек голову, взглянул на образок, что на шее висел. Эх, дотянуться бы до образка! Только подумал, верёвки сразу и лопнули. Обрадовался Глинышек, поблагодарил мысленно бабушку Вассу и стал думать, как из темницы выбраться.

А тем временем Ластик и Хвостик бежали от бабуси Ягуси и несли волшебную дудку-самогудку. Добежали они до Кощеева царства, а там их уже Чирька с Ворькой поджидают. Взяли они дудочку в клювы и перелетели через высокую ограду, а Ластик и Хвостик через подкоп в Кощеево царство проникли. Чирька и Ворька подлетели к оконцу Глинышковой темницы и сквозь решётку дудочку просунули. Обрадовался Глинышек, спрятал дудочку за пазуху. Только успел спрятать, засовы заскрежетали, двери заскрипели и распахнулись. Глянул Глинышек, а это Анютка с Мишуткой в дверях стоят, смеются. Потом посерьёзнели.

– Скорее, Глинышек, скорее! Василису, Елену и Настасью заколдовали и они теперь совсем как статуи говорящие. Их в зал повели. Сейчас пир начнётся, на котором если учительницы зелья волшебного глотнут, то навсегда в кощеевом царстве останутся.

Как припустили ребятишки в тронный зал, а Ластик и Хвостик следом бегут, кричат:
– Подуй, Глинышек в дудочку, подуй!

Вбежали они в тронный зал, а там гостей полным-полно. Сам Кащей на троне восседает, рядом Кащеич, Драконыч и Пимыч. Все разряженные да расфуфыренные. Даже Ягишна здесь, за колонну спряталась, да высматривает, где бы сковородку свою углядеть.

Неподалёку от всей этой нечисти Василиса Премудрая, Елена Прекрассная и Настасья Добрейшая, белые, как статуи мраморные. А около них слуга с подносом, а на подносе кубок пенится и дымится.

Как молния метнулась Анютка к слуге и, не дав никому опомниться, выбила у него из рук поднос. Упал кубок на пол, зелье разлилось и тут же серебряным зеркалом по полу застыло. Поскользнулась Анютка на зеркале, шлёпнулась и заледенела.

Слёзы брызнули из глаз Мишутки, бросился он к Анютке, чтобы поднять сестру, запнулся, стал падать и схватился жаркой своей ладошкой за руку Алёны Добрейшей. А рука у Алёны холодная как лёд. Но вдруг потеплела в Мишуткиной ладошке рука Алёны Ильиничны, а по щекам её разлился румянец. Настасьины глаза заблестели, глянула она на Мишутку, потом на Анютку, перевела глаза на Василису и Елену, и всё поняла. А Мишутка уже ладошками своими руки Елены Прекрасной отогревает, Глинышек ему помогает. Алёна взяла за руку Василису Премудрую и та тоже зарумянилась, и словно ото сна очнулась.

А Ластик с Хвостиком Анютку от зеркала оттащили и давай ей щёки улизывать. Горячие языки кота и собаки сделали своё дело. Зардели щёки у Анютки, кожа порозовела, в глазках запрыгали огоньки. Снова перед ними прежняя девчушка-веселушка.

Заскрежетал Кащей зубами от злости, да ничего не поделаешь. А нечисть, знай, голосит:

– За свадебный пир, за свадебный пир пора!

– Ваше Кащейское Величество! – закричала Анютка, – вы ж сказочные законы нарушаете! По правилам сначала женихи должны три загадки разгадать, три раздумки решить, да три желания исполнить!

– Ну что ж, не будем нарушать закон, соблюдём правила! – неожиданно согласился Кащей, – но только испытание женихам сами учительницы устроят, а не вы, маленькие хитрецы!

А учительницам того и надо. Много знали они всяческих головоломок. Загадали они загадки, раздумки да желанья. Не могут женихи с испытанием справиться.
– Ну что ж, – сказали учительницы, – вот и весь сказ! Придётся свадебку-то отменить! Пойдёмте, дети. Новый год скоро!. А нам ещё до дому добираться!
И повернулись чтобы уйти.

– Стоять! – рявкнули в голос Кащей, Драконыч и Кащеич.

Стража загородила дорогу. А хитрый проныра Пимыч шепнул что-то Кащееву слуге, тот убежал и через минуту принёс толстенную книгу «Полные ответы домашних заданий по сказковедению». Обрадовались Кащей, Кащеич и Драконыч. Все правильные ответы отыскали. Понурились учительницы, пробовали возразить, что это не честно.

– Всё честно! – заявил Кащей – раз Министерство образования разрешает такие книги – значит честно.

– Неважно, каким путём добыты знания! – поддакнул Драконыч, – главное, они правильные, из книги, а не из каких-то там шпаргалок!

– А коль не согласны, – подал голос Кащеич, – папаня вас в мышей и лягушек превратит!

– Да уж лучше в мышей и лягушек!

Тут Глинышек понял, что дело плохо. Выхватил он дудочку, подул в неё, и полилась весёлая мелодия. И не просто мелодия, а плясовая! И вдруг вся нечисть во главе с Кощеем начала плясать. И чем дальше – тем быстрее.

– Бегите! – махнул рукой Глинышек.

Анютка с Мишуткой подскочили к учительницам, за руки их схватили, за собой тянут. Глинышек видит, что друзья его целы-невредимы за ворота выбрались, следом за ними побежал. Но как только он в дудочку дуть перестал, все плясать прекратили и в погоню бросились. Начал Глинышек в дудочку дуть – все опять заплясали.

Понял Глинышек, что надо хитрость какую-то придумать и придумал. Сунул дудочку в щелку в стене. Сквозняк как начал в дудочку дуть – вся нечисть ещё сильнее заплясала. Наверное, до сих пор под дудку-самогудку пляшут, если, конечно, она из щели не выпала.

***
А Глинышек с друзьями домой вернулись. Вот уж бабушка Васса с дедом Игнатом обрадовались!

Учительницы с детьми школу прибрали, украсили. И в школе вновь уроки начались. Ведь до новогодних каникул ещё целых два дня оставалось. Всем дело нашлось. Дети учатся. Ластик на печи лежит, Хвостик школу охраняет. Ворька и Чирька здесь же при школе у кормушки столуются да на школьную веранду погреться залетают.

А перед самым Новым годом старая Яга в гости в школу нагрянула. С гостинцами от лесных зверюшек. Учительницы как раз в гости к Глинышку собирались, Новый год встречать, ну и Ягу с собой прихватили. Мишутка с Анюткой тоже к Глинышку прибежали. Весело, шумно.

И не только Яга появилась в Деревеньке перед Новым годом! Почти в самую Новогоднюю ночь к бабушке Вассе и деду Игнату нагрянули долгожданные дети и внуки. То-то было радости! Праздник новогодний на славу удался!

А жизнь в Деревеньке лучше прежнего стала. Правда бабуся Ягуся после праздников вновь в лес на своей метле укатила. Но ребятишки её не забывают, каждую неделю к ней в гости приходят, гостинцы приносят. Вот думают, что надо бы избушку на курьих ножках поближе к Деревеньке перетащить, у школы под старым кедром поставить, чтоб Ягусе веселее было, да и помочь всегда можно. А то ведь она старая уже. Да и одна совсем, Ягишна-то всё ещё где-то там в Тридевятом Царстве под дудку–самогудку вместе с прочей нечистью пляски пляшет.

Только Яга пока переселяться не хочет.

–Я, – говорит, – к лесу своему привыкла, да и не такая уж я и старая.

А бабушка Васса про всю эту историю сказку новую придумала, которую вы сейчас и прочитали.