к последнему звонку

Одиннадцать лет. Все. Здесь.
Безалаберно, беззастенчиво.
Граждане! Я несу вам благую весть:
Девять человек выйдут из детства сегодня вечером.

Граждане! Все. Здесь.
Посмотрите! Даже оконца в фартуках штор.
И у них, меж рассохшихся рам и стекол,
Видно, душонки есть.
Вот и мы перламутримся,
Забронзовевши под майским солнцем,
Лицами и руками.
Только представьте, граждане,
Вот под этими самыми потолками
Все одиннадцать лет – сражения,
Похлеще Аустерлица.
И не снились французскому имератору
Те Тулоны, что нами взяты.
Мы не простые солдаты, мы полководцы -
Девять Наполеонов, разодетые в пух и прах.
Наполеоны, с накрашенными ресницами и в бантах.

Что же, граждане,
Мы теперь – кто куда.
Кто в деревни, кто в сёла, кто  в города.
Молоток судейский кому-то в руку:
Казнить мол, решай, аль миловать.
И не подскажет тут ни одна наука,
Ни ОБЖ, ни химия.
Кто болезни разные врачевать, недуги.
Только вот хирургический скальпель
Порой тяжелее шпаги.
Тяжелее кольчуги порой медицинский халат.
 «-Тут тяжёлый, внутреннее кровотечение…
-Не подлежит лечению.
-А мальчик из двадцать шестой палаты?..
-Отключайте от аппарата.»
Помоги ему Гиппократ.
Кто учительствовать.
Вот, допустим, есть
Политические режимы и
Страны – их представители…
«-Подождите вы про политику, подождите!
Вы вот лучше скажите, почему умирают родители.»

Но до этого, граждане, времени пруд-пруди.
Погоди становиться тяжёлой, жизнь, погоди.
Пусть пока ещё безалаберно, беззастенчиво
Перед нами маячит сегодняшний вечер.
И даже будущее пусть нам сейчас рисуется,
Как одетая в шёлк зелёный в этом мае улица.

Мы красивые, мы счастливые, мы в бантах.
И никто не думал ещё об указках, скальпелях,
и судейских крошечных молотках.
Будущий президент ещё учит историю впопыхах…
Да и я вот за 2 месяца литературой
Исписала 10 тетрадей в клетку.
Мечтается сдать экзамен и стать поэткой,
И печататься – по чуть-чуть,
Хоть тоненькими брошюрами.
Огонь высекать в сердцах
Простым, как мычание, слогом,
Вы скажете: «Что могут слова?!»
А слова многое могут!