Уйдут и лица, и слова,
и встречи, что являлись частью
дней надоедливых. Сова
с раскрытым клювом или пастью
искала мышь, а может, нет.
Определенности нет в мире.
Есть только некий паритет,
между стрелком и целью в тире,
легко решаемый свинцом
и ощущением добычи.
Ведь тяжелее быть птенцом,
когда неведом возраст птичий.
Когда не знаешь, предал ль друг,
считавший сдачу скрупулезно,
ведь птица, евшая из рук,
поймет оплошность свою поздно.
Когда уже не обрести
свободы волеизъявленья,
а мышь пытается спасти
остаток страшного мгновенья.
И невдомек ей, что слова
лишь отраженье её писка.
И даже мертвая сова
сомненье вычеркнет из списка
греховной подати, за то,
что плоть лишь веха встречи с богом,
а все несказанное до
мне говорит об очень многом.
Птичий возраст
© Copyright: Валерий Кузовенков, 2013
Свидетельство о публикации №113042603509
Свидетельство о публикации №113042603509
Рецензии