Мене Текел Фарес

Онемело. Замело.
Хрустнуло, как кость.
Как прозрачное стекло -
просто, в горсть.
Вся изрезана ладонь.
На виду!
Твой погас во мне огонь
на беду.
Только голос в тишине
шепчет, будто обо мне;
сочиняет о весне
новый, яркий сериал.
Ты осталась, я пропал.
Унесенный...
Словно кровь мою украл
ветер черный.
Будто выпал в черный снег
одуванчиковых рек
желтый век,
старый трек
вечный трюк
холод рук.
И - разлук
сторож-друг,
сторож-рак
сторож-враг.
Обреченный...
Никогда не видеть сны
в светлой горнице весны,
где прощались дни и мы.
И плитою крест тюрьмы
лег на дно
на меня
на окно
цвета дня.
Цвета дня
вкуса дня...
От души
из огня...
Придавив мою грудь,
раздавив мою суть,
зачеркнув дальний путь
лег на взгляд
будто ртуть
отравил мое сердце...
Не со-греться...
Стул пуст.
Стол прост...
Твой пласт, твой холст,
наш мост...
Мы - hostes
черта в черту.


           +   +   +


Я вынес многие огни,
к бумажным фонарям все клеил
звезды.
Надеялся, а вдруг они украсят мир
наш красотой.
И рано научившись ждать,
ты возвращалась вновь непоздно,
чтоб, бросив сутолоку лиц,
вдвоем летать.

Я не тоскую о тебе. И не скучаю.
Не иммитирую порезы синих вен,
но только очень, очень медленно
сгораю.
И - умираю в сердце перемен.

На расстоянии недолгих
многоточий,
в знак препинаний нашего пути -
я превращаюсь в перспективу
точки,
и падаю, не в силах, встав - идти!

Когда-то брат открытого
пространства:
морей и лиц, улыбок и лучей,
я как тот грек, опущенный в
субцарство,
в котором нет приюта для людей!

Не Эвридика, и не Ариадна...
Тугая нить - мне стала тетивой.
Но лук ломала вдруг сама
Паллада,
когда я душу скручивал струной.

Не вымерло. Замерзло и застыло.
И замерло. Как будто пуст стал Гадес.
И надпись: Менэ Текел Фарес.
В листе календаря с пометкой "было"...




вс