В стране слепых творились чудеса
В стране слепых творились чудеса:
Народ прозрел и впал… в разноголосье,
А нехристи тайком ушли в леса
Жрать черемшу и прочие… колосья,
Землянки рыть, осваивать айфон,
Отстреливать неверных под молитвы.
А города ввели сухой закон
и встали раком в ожиданье битвы.
Правители под перекрестьем фраз
Роняли пот в свои овечьи шкуры.
Мир дурно пах, когда не в бровь, а в глаз
Ударил бог вселенской диктатуры.
В стране кривых введён другой формат:
Все дорожат своим последним глазом.
Неверующий, вроде бы, Фома,
и тот молчит, накрывшись медным тазом.
25.05.2011 г.
Свидетельство о публикации №113042504674
Как Андреева сталь, первая)
-
Алиса Веснина
-
Теперь ей в холод под горький дождь
бежать ногтями в лицо вонзаясь
врачи сказали что ты умрёшь
врачи сказали – такая малость.
Под поезд. в реку. с моста. в огонь.
Врачи ошиблись бывает хуже
как сердцу больно не тронь не тронь
ты слишком нужен ей слишком нужен.
Вдовой над гробом... в разгар весны
ты мёртв она может быть живая
какие слёзы какие сны
теряла веру тебя теряя.
Всё к чёрту к бесу и трын-трава
врачи сказали... врачи не правы
ты жив она может быть мертва
и слава богу и богу слава.
И кто-то в уши кричал «живи»
проснись дыши улыбайся людям
врачи сказали не быть любви
а без неё ничего не будет.
-
Вадим Фомин
-
Чей-то маркер на карте красным пометил цели
чей-то ластик стирал созвездья с ночного неба
перед самым рассветом прятался сумрак в щели
а в просторной светлице пахло горячим хлебом.
Как иллюзия ненарушенного покоя
безымянные капли в этом слепом потоке
словно кто-то играл водя по листу рукою
на бумагу ложились строки... чужие строки.
-
Неизвестная совершает еле уловимое движение ладонями, и к ногам Дж. падает, рассыпаясь, лучистый букет фиалок.
-
Комнату заливает серебристое сияние…
-
Образ.
Древний лик на иконе обновляется, становится юным. Девушка зажигает лампаду. Отступает…
Шепчет:
– Как по льду на Нерли... Как по льду на Нерли...
-
Молния!
Неизвестная, в обычной человеческой одежде, смотрит в окно, в Дождь.
Произносит:
Умывалась земля ливнями,
Ликовало светотворение.
Я просила у сил имени,
А гремело у рек времени.
Открывала заря свет лица
Над последней стезёй зримого,
А закат пеленал первенца
Для великого, для любимого.
Ты просила, Малыш, малого,
Но плясала в словах молния.
Кто-то шёлка купил алого,
Чтобы Слава тебя помнила.
-
Голос
-
Жизнь человеческая – путь, стремленье вод одной из многих рек.
АЗ ЕСМЬ ПУТЬ, – Господь сказал, и глас Его яко глас вод многих...
-
Неизвестная отходит от окна.
Благословляет всех и...
-
Молния!
Девушка приходит в себя.
Марина Сергеева-Новоскольцева 12.06.2024 11:45 Заявить о нарушении
Улыбаюсь, антисоветски
W
Валерий Новоскольцев 12.06.2024 11:47 Заявить о нарушении
-
Гёте, Д. С. Мережковский
-
«Сколько бы ни возвышался дух человеческий, высота христианства не будет превзойдена». – «Величие Христа настолько божественно, насколько вообще божественное может проявиться на земле» (Гёте).
-
Для нас, русских, явление Гёте особенно значительно.
Как волка ни корми, всё в лес глядит; как ни сближайся Россия с Европою, – всё тяготеет к Азии. На словах – тяготение к Западу, на деле – к Востоку.
Православие – христианство восточное.
Du hast kein Christentum.
Ты не христианин,
– говорит, как Гретхен Фаусту, святая Русь грешному Западу.
«Свет Христов просвещает всех» – это мы тоже говорим, – говорим, но не делаем. Нет-нет, да и усомнимся в самой сути просвещения вселенского, т. е. европейского, ибо иного взять негде, – усомнимся, добро оно или зло, от Бога или от дьявола; нет-нет, да и подумаем: не опроститься ли, не отправить ли всю европейскую цивилизацию к чёрту и не начать ли сызнова, «по-мужицки, по-дурацки», по-Божьему? Что это не только нелепая, но и нечестивая мысль, – мы всё ещё не поняли как следует.
Вот от этого-то русского яда лучшее противоядие Гёте.
Лучше, чем кто-либо, знает он, что просвещение – от Бога; хотя и «язычник», с б`ольшим правом, чем иные христиане, мог бы сказать: свет Христов просвещает всех; лучше, чем кто-либо, мог бы напомнить нам, что и Европа – Святая Земля.
Удручённый ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя,
Ф. И. Тютчев, «Эти бедные селенья…» (1855).
– исходил не только нашу, но и ту родную, святую землю – Европу.
Wer immer strebend sich bemüht,
Den können wir erlösen.
Кто вечно трудится, стремясь,
Того спасти мы можем,
– поют ангелы, «вознося в горняя бессмертную часть Фауста».
«В этих словах, – говорит Гёте, – ключ к спасению Фауста». Может быть, и к спасению всего европейского Запада: он ведь тоже «вечно трудится, стремясь».
А мы, не трудящиеся, не стремящиеся, чем спасёмся? Праздностью, косностью, сидением сложа руки, созерцанием, неделанием, обломовщиной?
Не будем себя обманывать: лентяи, бездельники не войдут в Царствие Божие. Бездельники – безбожники, сколько бы ни говорили о Боге. Вот страшный и спасительный урок, который дает нам Гёте.
Л. Толстой и Гёте – два сторожевых изваяния в преддверии двух веков, двух миров. Кому из них отдаст человечество сердце своё? За кем пойдёт? Во всяком случае, для нас, русских, во Л. Толстом – соблазны бесконечные, и не победит их никто, кроме Гёте.
-
Весы качаются незримо…
ВН
Марина Сергеева-Новоскольцева 14.06.2024 20:32 Заявить о нарушении