Альпийская баллада

Где растеклась по склонам тень, таинственно темнея,
Гулял трагический олень четвёртый день — не с нею.

Вчера счастливый, он не жил: он смерти был подобен.
Её не егерь положил зарядом чёрных дробин,

Её похоронил обвал навек. А это значит —
Бродя, олень не тосковал: сойдя с ума — не плачут.

Быть может, он и сам искал погибель повернее?
Четвёртый день по краю скал судьбу пытал — не с нею.

Судьба же — чья бы ни была, оленья, не оленья, —
А отозваться бы могла на страшное моленье!

Но, знать, подумала судьба, свою раскинув пряжу:
Всё преходяще, и — мольба! Пожалуй, не уважу!

И понял горестный игрок в плену своих видений:
Увы, не пересилить рок, и рок сильней оленей.

И подошёл к нему другой олень в отливах ворса.
И тронул теплою губой, и дружески потёрся.

Он самолюбие своё забыл — бывает это.
Они ведь дрались за неё в туманной мгле рассвета.

Они себе до крови скальп рогами разрывали,
За место с ней под солнцем Альп друг друга убивали…

Но в горький миг свела беда врагов непримиримых,
Среди пустого царства льда – двух горных пилигримов.

И, выдыхая смерти тлен и дух преодоленья,
Будили нежность ей взамен два гордые оленя.

Пускай по разному ловя ноздрями эти токи
И, волей голову сломя, не мчась на водотоки,

Они опять учились жить, испытаны турниром,
И снова дружбой дорожить и любоваться миром…

В лугах живых среди теней, набросанных контрастом,
Они стояли — и не с ней! — над белоснежным настом.

И бок о бок они пошли в туманные завесы —
Туда, где в солнечной дали плескались эдельвейсы

И разгорался новый день, на склонах пламенея,
И от него бежала тень, таинственно темнея.

1999