Старая новая сказка

                Посвящается…
                Впрочем, меня очень просили не публиковать посвящение.
                Определись, Читатель, сам…

 Жил-был Бай.Бай был богатым человеком. Но его богатства были несравнимо меньше богатств Хана. И власть его была много меньше, чем ханская.
 Бай очень хотел выслужиться перед Ханом. Он собирал с голодранцев дань и отправлял  её ко двору Хана  на  Ослике. Но Хану всё было мало! И он ругал Бая за неповоротливость  и леность мысли: «Ну, что так мало, Бай, возишь  мне дани!? Я знаю, у голодранцев  ещё много  чего есть, а ты так мало мне привозишь!? Посмотри, как собирают дань другие  баи, в других ханствах! Учись, тупица!».

 Что делать? Бай выжимал из голодранцев последние соки, вновь и вновь грузились на Ослика тяжёлые тюки с данью, вновь и вновь отвозил их Ослик ко двору Хана…Тянулись годы…Но ничего не менялось…

 Каждый раз   Хан свирепел от  жадности, Бай –  от  необходимости покорности, подхалимажа и  сбора, во  чтоб это ни стало, всё большего количества дани, а голодранцы – от невыносимости  поборов и унижений.
 Хан не мог понять, что всему есть предел.
 Бай не  смел перечить Хану.
 А голодранцы тихо и угрюмо, «по углам», ругали Бая  и Хана, готовились к новым поборам и избиениям,  роптали…  А на завтра всё начиналось сначала…
 И только Ослик возил и возил тюки с данью ко двору Хана.  Он тоже думал свою тяжкую думу, что мол, сколько можно, что силы даже у ослов не беспредельны, что…
 Но спотыкаясь, падая и снова подымаясь, шатаясь  под тяжестью тюков, количество  которых увеличивалось от раза к разу,  он всё  тащил  и  тащил  уже давно  ненавистную  ему  ношу…

 А Хан всё был недоволен!
 А Бай всё  драл шкуры с  голодранцев! Хотя, чего уж там с них было  драть?
 А погонщик всё орал и орал на Ослика, и всё подстёгивал и подстёгивал его плетью…

 Однажды Хан в очередной раз сильно отругал Бая  за то, что тот, мол, плохо работает!
 И  Бай приказал  сборщикам  собирать отныне не 250, а 500 мешков дани каждый день!
 Бай же опять не смел перечить Халифу,
 сборщики дани – Баю,
 голодранцы сборщикам дани…
 А уж  осликам перечить и вовсе  не полагалось.
 А ещё, не знал Ослик, что есть Аллах, к которому, говорят, можно  обращаться в трудную минуту, и потому кричал не «Аллах акбар», а «И-А!». Ему за это пеняли, поддавали под хвост…
 И Ослик всё возил и возил новые и новые, ещё  более тяжёлые тюки, которых  умещали на его спине  с каждым  разом всё больше и больше…
 Бедный Ослик  молчал и из последних сил делал своё дело…

 Однажды, звёздной ночью, Ослик проснулся.
 - Наверное, переутомился, вот и не спится, - подумал он. – Так бывает у осликов, если они всё держат в себе. Другой и скажет   «И-А!», но разве ему от этого становится легче?. А я, вот, всё в себе держу…
 В общем, пришла к Ослику бессонница. И  он стал считать. И получалось у него  всё  по арифметике  Чижикова-Пыжикова,  как говорил когда-то его папа – Главный Осёл ханства, некогда знаменитый, но бедный.
 Но Ослик не знал, кто  такие Чижиков и Пыжиков - и не мог знать, ибо и до сих пор мало кто знает кто это такие - и потому полагался лишь на свой природный ум. А получалось, что для того, чтобы перевезти в день ко двору Хана 500 тюков с данью, ему не хватит ни сил, ни времени. Солнце тогда должно было бы светить и ночью, а  Луна «висеть» и днём! 
 Эх, был бы жив папа, он бы подсказал Ослику, что не о том он думает!
 Но папа пал жертвой Хана в голодный  и чумной год, когда и ослятиной не гнушались…
 - Так не бывает…- с тоской подумал Ослик, - но всё же, надо бы сказать об этом погонщику – быть может, он просто не знает, что день короток, ночь не бесконечна, а сил у меня уже мало?..

 Утром, перед тем, как работники начали грузить тюки на спину Ослика, он робко, еле слышно, произнёс  погонщикам и Баю свои сомнения. Но у него, как и всегда вышло только «И-А!».
  И тут же получил плетьми по спине и под хвост:

 - Ах ты, ушастая  тупая бестия! Ещё и ты мне тут рассуждать будешь! Не хочешь работать за охапку сена, что я отпускаю тебе за твою лень и твою вонь,  пойдёшь на подножный корм, в песчаную пустыню! Сам себе прокорм будешь добывать, скотина! А ну, марш под тюки, и попробуй мне только ещё раз что-нибудь  и-акни  -  мигом вылетишь со двора! Вишь, вон, за оградой, сколько ослов рыщут в поисках корма и вожделенно  ждут, когда у тебя ноги подогнуться!? А-а-а! Все хотят хозяйского сена! Я тебе покажу, как  и-акать! Работничек!..
 И Ослик медленно, но покорно подставил свою спину под тюки. На этот раз на его спину  их погрузили в три раза больше, чем в предыдущий. Чтоб не умничал!
 Он еле брёл по пыльной и ухабистой дороге, то и дело спотыкаясь и останавливаясь, чтобы отдышаться. Но каждый раз получал плетью под бока, под хвост, по голове, а то и по ушам!
 А его всё понукали и понукали…

 Но вдруг в глазах у Ослика помутилось, ему  стало дурно. Он жалобно вскрикнул  своё прощальное «И-А» и… упал замертво…
 Работники перегрузили тюки на другого осла, а Ослика стащили на обочину дороги.

 …И другой глупый бедолага, полный желания получить свою охапку сена, с утроенной от этого желания силой, «попёр» тюки с данью ко двору Хана…

 Хан опять был недоволен – ему было всё мало!
 Бай опять не смог ему возразить – ведь он был  трусом и подхалимом. 
 Да и за место своё в ханстве держался, как за любимую часть собственного тела!
 Сборщики дани, погонщики и работники тоже боялись лишиться своего куска хлеба.

 А ослы… Ослы  безропотно тащили и тащили свои тюки с данью, всегда безмерно навьюченные и нещадно битые.
 И  из песчаной пустыни, что простиралась вдоль дороги к ханству  на них, ещё кое-как волочащих свои натруженные ноги со сбитыми копытами, вожделенно смотрели другие ослы. Их всегда было множество! И они всегда  страстно мечтали заменить почивших на этом пути собратьев. И даже суровые условия песчаной пустыни  не приуменьшили количества  таких вожделеющих…

 И только голодранцы всё снимали  и снимали с  себя шкуры (сколько же у них этих шкур!?), отдавали их в дань, а потом шёпотом роптали в тиши своих убогих лачуг, на Хана, Бая и их прислужников.

 Но начинался новый день – и всё продолжалось, как и в предыдущий. Новые ослы никак не могли понять, почему Хан злится, Бай пресмыкается и почему  так много  дохлых  осликов валяется вдоль пыльной  и ухабистой дороги от аула до ханства…

 2013
 ВЛАДИМИР СПАСИБЕНКО