Он застыл мгновенно на месте...

Он застыл мгновенно на месте,
Погребенный в дорожной пыли,
Крепко сжав оловянный крестик,
Что носил у себя на груди.

Он лежал, тупо вперившись взглядом
В свою руку с заветным крестом,
И Спаситель с ним был тогда рядом,
И вся жизнь становилась сном.

Тело жгла зловещая рана.
Он лежал, неподвижен и тих.
Сердце в бойкой груди замирало.
И с душою Христос говорил:

«Что солдат, пришло твоё время!
Нет, не встретить тебе рассвет,
Взгляд твой ясный уж блекнет, темнеет,
И клонится лицо к земле…

Ты покайся, сними с сердца тяжесть.
Всё, что сутемно на душе
Исповедуй мне. Я всё улажу.
Знаю, в каждом таиться грех.

Твои горести, страх и обиды,
Всё, что пережил ты за жизнь
Расскажи мне, и боль утихнет.
Этот гнёт в себе не держи!»

И солдат Ему отзывался,
Тихим хрипом с запёкшихся губ.
Словно стон из груди вырывался
Его голос, похожий на гул:

«Что стоишь над моею душою?
Караулишь добычу свою?
Как птенец я выпал из боя,
И теперь пред Тобой вот стою.

Что сказать Тебе? Даже не знаю…
В Тебя веру почти потерял,
Когда видел своими глазами
Те бесчинства, что Ты допускал.

Я глядел и не мог поверить,
Как же может быть слеп человек,
Что бы ради какой-то Идеи,
Сжигать заживо в топках людей?!

Я глядел и мой дух содрогался,
От того, что на Русской земле
Лютый зверь – Люцифер окапался,
И шагает по нашей стране.

Что сказать Тебе?! Сам я не ангел.
Среди смертных ангелов нет!
Но, как Ты, свою жизнь отдал я
За других, сердцу милых людей.

Безызвестна моя Голгофа,
Безымянен и подвиг мой.
Я готов стать землёй и торфом,
Чтобы мир воцарился вновь.

Я не верую в Воскресение.
Верю я в то, что детский смех
Людям может дарить спасение
От их мелочных, горьких бед.

Ради этого звонкого смеха
И сжимал я в руках автомат,
Ради нашей грядущей Победы
Отправлял я фашистов в ад.

Ради мирного синего неба,
Одуванчиков на лугу,
И полей засеянных хлебом,
И людей, которых люблю…

Но теперь глубока моя рана.
Вижу я, моё дело - табак!
Не дождется меня родная,
Буду кормом я для собак.

Но не это мне так обидно,
Жаль, что нам не хватило сил
Истребить это зло всемирно!
Но мы сделали всё, что смогли.

И теперь я лежу пред Тобою,
Весь растерзанный с голой душою,
Из неё прочь рассеялась тьма.
Я готов отходить! Забирай!»

Но Спаситель стоял безмолвно,
И глядел на тот самый крест,
Что в солдатской руке зажат был,
И сверкал, словно Божий перст.

Мимо них проносились танки,
И пехота неслась вперёд.
Бой крепчал - сатанела схватка
Между Дьяволом и Добром.

Тут Христос преклонил колени,
Среди рвущихся всюду бомб,
Он стоял, словно в оцепенении
Пред солдатской невинной Душой.

А Душа эта яркою вспышкой,
Возносилась всё выше в Рай.
Бой крепчал - далеко передышка.
Всюду души других солдат

Так же само взметали в небо
Всполохами сигнальных ракет,
А Спаситель стоял на коленях,
Созерцая их пышный свет.
…
Этот свет будет греть наши души,
Как святой благодатный огонь,
Разжимая сердец пружины,
Разгоняя по жилам кровь!

Этот Подвиг не передан забвенью!
Эту память не смыть, не стереть!
И грядущие поколения
Будут песни об Этом петь.

Всем солдатам, шагнувшим в вечность
Посвящается этот стих!
Не забыта Их Человечность,
И никто из Них не забыт!