Письмо II

Посвящение К.Я.

1
Ловец пространств. Бесплотный мой двойник.
Проник мне в душу, в мысли мне проник,
Мой по ночам пронизывая сон.
Он – голос исчезающих времён.

Он в криках птиц, в дрожании ветвей,
В дождях, в росе октябрьских полей,
Он в облаках. И что страшней всего,
В самом себе я нахожу его.

Он говорит. Он шепчет по ночам.
Он сообщает имена вещам,
Он строит фразы, медленен и тих.
И новый смысл вкладывает в них.

И мы всегда сидим подолгу с ним.
Но предрассветным сумраком гоним,
Уходит прочь, не открывая дверь.
А без него, кем был бы я теперь...?

2
Кем были б мы без наших слов чудных,
Игрушечных, быть может, заводных,
Фантазий, мыслей, искорок в крови –
Толкнул немного – и пиши, живи!

Кем были б мы без наших злых ночей,
Метаний, скорби, поисков, речей,
До синевы исписанных страниц,
До – поутру – осточертелых лиц?

Мы были бы? – Да, были б всё равно,
Друзьями или – бликами в кино,
Звучали б, как какие-то альты,
В мелодии московской суеты,

В большом оркестре криков и шумов,
Звонков трамвайных – в недостатке слов;
Но что без них мы, писаных подряд?
Что мы – без ночи, проще говоря...?

3
Сегодняшние строки потому
Я посвящаю ночи – и тому,
Что дарит нам она, к себе призрев,
И что взамен берёт, не оробев.

Моя любовь вчерашняя, моя
Подруга, коих мало видел я,
Сегодняшняя – веришь ли – никто.
Она носила серое пальто

И подарила мне одну тетрадь.
В тетрадь ночные мысли собирать
Предполагалось замыслом ея.
Пускай давно не открываю я

Тетради той, вопрос мой немудрён:
Чем ночь отлична от других времён?
Ответ так прост, он кроется в тени:
Она темна – и осени сродни.

4
Кто осень проживал, тот знает впредь:
В октябрьскую пору не согреть
Души вином, огнём – холодных рук.
В скользящем взгляде прячется испуг.

От октября нигде спасенья нет –
Когда же задрожит фонарный свет
В волнах реки, не упусти свой срок:
Ступай домой, закройся на замок

И октябрю не отпирай дверей.
Ведь он твоих не пожалеет дней:
Он постучится, медленен, горбат,
Дом обойдёт, в окно заглянет, в сад,

И только в душу пусть не попадёт.
Он с первым снегом сразу пропадёт.
И ты вздохнёшь: какой же день настал!
Всё кончилось. Октябрь миновал.

5
В такую ночь не слышно шума ветра.
Как грустно, друг мой, столько слов связать,
Не досказав, быть, может, километра
До тех идей, что хочется сказать!

Я точность фраз и простоту люблю.
Но если нет – я всё ж не поступлю
Как Гоголь: написал роман – и в печь!
Плюс-минус километр – пренебречь,

Вальсируем. Так в Питере осеннем
По слухам, говорят, когда листва
Шумит в лесах, и громким новосельем
Парадная какая-то жива.

Там дышат пылью времени паркеты,
И время узнаётся без труда,
И бьётся мысль, как в двери кабинета
Дубовые: уехать бы туда...!

6
Когда уедешь очень далеко,
Живётся проще, дышится легко,
Дорога чище, тротуар длинней,
И мысли чуть короче и вольней.

Тем тяжелее после приезжать
В знакомый дом, в знакомую кровать,
Где всё роднее, ближе, но зато
Приходит всё, что было нажито

За много лет, и в долгий этот срок
Осело всюду. Так речной песок
Со временем заносит берега,
Так за зиму сплетаются снега

В углу двора в огромный снежный ком.
Граница между вещью и песком,
С поправкою на вечное враньё,
Проходит там, где провести её.

7
Я видел сон. Его сюжет таков:
Огромный город, сонмище чужих,
Где, обманув исчерченность миров
Нить проводов наискосок бежит –

Диагональ на клетчатом листке
Кварталов, боже! Как она тонка!
Граница дней – как будто на песке,
Сносимая волною сквозняка

Граница между прошлым и живым
Между живым и тем, что есть песок –
Но никогда не будет таковым
Казаться, этот сказочный поток,

Завороживший многих – и меня:
Ведь обращенье будущего дня
В день уходящий – вовсе не пустяк.
Пока источник этот не иссяк,

Весь мир  ещё не кажется песком.
Я видел траву в парке городском,
Ей вовсе незнакома эта нить:
Она цвела – и обещала жить.

8
Все обещанья – выдумка и ложь.
Мы утечём, как утекает дождь
Без адресов, без лиц и ремесла
По городам, которым нет числа;

Исчезнем в шуме улиц и дорог,
В пересеченьях однотипных строк,
В вагонных стёклах с оттисками рук.
И нам не отыскать себя, мой друг.

В толпе вокзальной, в дыме сигарет
Дождливой ночью протянуть билет
Проводнику случится всем в свой срок –
И это лучше, чем спускать курок.

И снова ночь на кончике пера!
Игра ли слов – иль вовсе не игра,
Здесь неслучайно встретились слова.
Как Млечного пути два рукава –

Они теперь сплетаются в кольцо.
Ну, посмотри же – подними лицо:
Пески и вещи, дни и октябри
Парадные, царапины двери,

Кровати, вьюги, сны и сквозняки
Трамваев одиночные звонки –
Как выстрелы, и грохот их колёс –
Всё сложится в ответе на вопрос.

9
Себе случайно заданный вопрос –
Он в душу проникает, как невроз –
По осени, и реже – по весне,
И ноет, точно рана на десне.

И всё решить движением одним
(Быть может, нету ничего за ним)
Не удаётся, вопреки всему,
Но это только радостно уму.

Здесь тема ночи, ты меня пойми
(Непониманье, Боже сохрани, -
Другая тема в тысячу страниц)
Звучит важнее наших серых лиц,

И прочей атрибутики утра.
(Да, мне уже заканчивать пора:
Светает, бледно холодеет даль,
В ней март точь-в-точь походит на февраль).

Мне ночь важна, хоть это не ново –
В моменте изменения всего
А стало быть, поймать такой момент –
Как раз и значит – получить ответ

На всё, что спросишь – на вопрос любой,
Тебе же в спешке заданный тобой.

И я ловил – до боли, до утра,
Когда «сейчас» окажется «вчера»,
И долгий поиск обретёт венец,
И я узнаю что-то, наконец.

Желание узнать, что за чертой –
Вот этот вечный двигатель простой,
Который нас с завидной частотой
Сшибает головами с пустотой.
Но он силён не так, как тот, другой,
Такой же вечный, менее простой
Не так силён, как двигатель пустой –
Как нежеланье видеться с чертой.

Март 2013