Икар. 1910-е годы

«Никак, обновилися мощи
В незнаемом монастыре?!»
Обвешан народом, извозчик
Упрямо ползет на Сырец.

Проспектом и торной тропою,
Упавшие шляпы топча,
К ограде заветного поля
Сбивается утром толпа.

Как ангел в раю футуристов,
Умам недоступен, увы,
Фанерный решётчатый призрак
Промчится, касаясь травы, —

И вырвет бадьёй из колодца
Свой вес, обречённый земле,
И радостно вскинет колёса
В развесистой мертвой петле.

А лётчику — хочется прянуть
Туда, где простор  и краса,
Где гриву Днепра на пряди
Расчёсывает гребень моста.

Летается, словно поётся…
Вираж — облака хороши!
И льётся прозрачность полёта,
Смывая осадок с души:

Постылое «любит — не любит»,
Двусмысленный лепет её
И — после вчерашнего в клубе —
Лихое в висках колотьё…

…Еще обитатели тронов
Не пишут, взяв гибельный крен,
На бланках бетонных перронов
Свирепые строки шеренг;

Но только «Прощанье славянки»
Ударят оркестры, сипя,
Шалун роковому слиянью
Отдаст без остатка себя.

Вперед, этажерка!
                Пора нам
Пересмотреть сопромат:
Тараном, тараном, тараном
Фанера прочней во сто крат!

Тараном!
             Зигзаги конвульсий —
Не чваньтесь броней лобовой!..
Прольются еще «фокке-вульфы»
Кометным дождем над Москвой.

Вперед, первоптица!
                Потомкам
Покорны пространство и вес:
Вовеки не рыскать «фантомам»
В просторах российских небес.

Вперед…
           Но еще не получен
Из главного штаба пакет,
И вечером ступит поручик
На клубный вощёный паркет,

И вальсом скользнет невесомо,
Ревнуя и веря всему,
И будет светло и бессонно
Опять до рассвета ему.
                1979