Пушкин на киевских горах. 1821 год

               
Звонили в церквах.
                Житний торг закипал
Неистовым буйством плодовым.
Опять воронёным жуком экипаж
Усердно петлял по Подолу.

У склона горы, где кустарник густой
Разросся, свободу вкушая,
Раевский  вознице скомандовал «Стой!» —
И дверцу открыл, приглашая…

Арктический ветер в загривок Невы
Вцеплялся с разбойничьим свистом,
Шумели, как ульи, салоны Москвы
Со сплетнями, флиртом и вистом, —

А в чаще, где знойно колдуют шмели,
Который уж век невредимо
Лежал покоритель полянской земли,
Убийца Аскольда и Дира.

Дарили победу и гибель войскам
Изящных манжет мановенья,
Скользили по жёлтым паркетным каткам
Российские Макиавелли, —

Но, словно насыпана тысячей рук,
Судьбы не подвластна капризу,
Гора зеленела.
                И город вокруг
Сошелся на вечную тризну…

Да, вечность —
                не в царских надменных словах,
Не в пышных дворцовых гранитах,
А в этих изрытых дождями холмах
И синих заречных границах;

В полянском напеве скрипучих телег
Да звоне бандур по базарам…

Перо начинает упругий разбег:
«Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам»…
                1980