На Гревской площади

Мне много лет, глаза мои устали
Я видел войны, ненависть, любовь,
Людей из плоти, камня, духа, стали,
Я видел и увижу вновь и вновь.
Я был в Лютеции и древнем Риме,
Я видел краснокаменную Русь,
Я видел жизнь, тогда ещё не в гриме,
Туда я только в памяти вернусь.

За мною следуй, только осторожно,
Зажги свечу. Ведь в памяти темно,
Здесь заблудиться неизбежно  можно,
И пасть на неизведанное дно.
За мной идёшь.
Монах тебя поманит,
В плаще лица его не увидать,
По лестнице крутой устанет
Идти всю ночь. Пришла пора светать
И с ранним оживляющим рассветом,
Закончен будет этот долгий путь,
Бежит по полю  Франции карета,
И ей уже не суждено свернуть.

Светло. Я вижу только  поле
И воздух так смертельно дико  свеж,
Галопом мчатся бешенные кони,
Им  надоел их тесный les manege.
Постойте!  Не спешите! Разве повод
Сегодня ранним утром так бежать
Постой ! я жить хочу..!!. Мой довод.
Коней заставит скорый ход  унять.

Воскресный день. Но мне не воскресенье.
Вполне оправданно сей день сулит,
И жизнь летит. Остановись мгновенье.
Крестом священник нас благословит.
Один из нас случайное прощенье
Получит, а другой -  простит.

Мы едем, монастырь минуя,
Монахини нам хлеба и вина,
Преподнесут, с молитвами даруя,
Мы этот дар отведаем до дна.

Спиною к лошадям, на шее
Тортузы и конечно жет.
Свободы ветер сладостно повеет,
И превратится в уходящий след.
На Гревской площади нас заждались наверно,
Толпа народа: пьяниц и зевак,
И едем  мы, здесь запах очень скверный
Здесь пахнет смертью,  здесь летает прах.
Я не пугаю, это место знатно,
Оно, как разделяющая грань,
Здесь сразу всё становится понятно,
Кто в ад падёт , а кто- на божью длань.

И рядом с неотъемлимым простором,
Где жизнь как лава пламенно кипит,
Окинь читатель площадь эту  взором,
Там виселица мрачная стоит…

Туда везут нас на телеге старой.
Андрэ, такой же точно как и я,
Разбойник он и плут бывалый,
Видавший  виды крови и огня.
Сегодня  он по -мрачному  усталый,
И молчаливо смотрит на меня.

Сегодня будет выход наш последний
Облавы нам уже не увидать,
Нас взяли по предательству  намедни,
Взамен придётся жизнь свою отдать.

На площади толпа, толпа народу,
Все ожидают зрелище. Глазей!
Сегодня солнце, ясная погода,
Такая ясная, что хоть убей!

Мы у подножья виселицы строго,
Монахи запоют отрадно песнь,
Андрэ скажу я сухо и  немного,
Лишь то, что у меня на сердце есть.
Попросим мы прощения у Бога,
Не в церкви, так хотя бы здесь.

Андрэ сквозь напряженье улыбнётся,
Давно уже признал свою вину,
Но сердцем диким молотом забьётся,
В толпе увидит  он свою жену.

Нам приговор читают с выраженьем,
Вот третий поднимается проказник,
Палач сегодня в добром настроеньи,
И снова на работу как на праздник.

Вот приговор зачитан. Все готовы
И площадь в ожидании молчит,
И все хотят  скорей увидеть снова,
Как чьё-то тело к небесам взлетит.

Мешок на голове. Не вижу.
Я ничего. И думаю о том.
Что я сегодня побывал в Париже,
Но ни на что не променяю дом,
И правду говорили  ведь:
«Париж увидеть, после-умереть.»

 Вдруг голос прогремел на  площадь.
«Вот трое! Три разбойника лихих
Их лучше и безгрешней лошадь,
Повесить  их! Повесить их!!
Толпа без остановок загудела,
Как будто миллиарды пчёл,
Уверен  я, что нашего удела.
Никто из них себе не предпочёл.

М ы  одного  помилуем  сегодня,
Король объявит это имя вскоре,
И для кого-то при честном народе,
Умрут лишь двое и родное горе.

Затихли все. И мы и ожиданье.
Король сквозь  площадь Гревскую сказал,
Сквозь мысли, души, разрубив молчанье,
И недосказанность мою убрал.
Он твердо  и мгновенно произнес
Вердикт единственный:  «Не вешать нос!!!»

Я засмеялся, я воспрянул духом,
А нос уже по площади бежал,
И воздух двухноздревым брюхом,
Счастливо и насыщенно вдыхал…