***

Она просыпается уже на кухне.
На третьем глотке кофе.
В финале всей этой заманухи,
Этого любовного трофи,
Когда один дарит ей чудо
И у них там полная primavera,
А другой – нелепой грудой
Шутит и даже плачет, наверное.

Она красивая леди,
И давно так полагает.
Да нет, она красивая леди.
Ничего она не полагает.

У нее в хрущевке обитель,
И на Сенной сегодня дела.
А эти двое подозрительные,
Она по каждому из них пила.
У того, который пахнет дорогими духами,
Пальто обнимается так прикольно,
Что кладется на все цунами
И шатается по городу невольно.

Она с ним целовалась на эскалаторе –
катались пьяные в метро
Он был ее глюконатом натрия,
E-576 усиливал как никто.
У него в машине дрались за Колу,
Бесились с роллерами на Дворцовой,
И на подъезде к Лук-Ойлу
Пролюбили поговорить по новой.

Другой – не добрый волшебник,
Лысый и какой-то поэт.
У него в грудняке щебни
Не из сонет.
Поэт – не тот, у кого из шеи
Кружева доброты и добрятины.
Ежедневно – все здоровее
У поэта на совести вмятины.

От простой от самой обыденности,
Бюрократичной гордости и ветров.
Да нет, просто от обыденности.
Ни от каких не ветров.

Она к нему везде и сполна, и..
От него всегда в такси, но..
У нее это уже волнами
И уже не так сильно.
Она с ним по душам –
За добротой людей посылает
К монахам и алкашам,
И куда подальше, бывает.

Она, чтоб ему от ревности некогда
Поэтической тканью срать,
Сходила бы с глюконатом на Леннона,
Да билеты пока не достать.
В итоге идут на Мэнсона.
Она плюет – слюна из глаз.
Ночь с литром джеймсона.
Ночь на износ.

Ей так мало необходимо –
Обнять человека любимого.
Она греется разве картиной
Из некогда скорпионно-львиного,
Где губами в лысую голову,
Ладонями к колким щекам,
Плевать, что не очень поровну,
Плевать, что не на века.

Люди преувеличивают, бывает,
Говоря, что она слаба.
Не так-то у нее и ноет
Площадью в сердце штроба.
Она открывает дверь, и весь –
На пороге поэт с цветами
Несет какую-то злую ересь
Про пальто, про цунами.

И тут она просыпается. На кухне –
От третьего глотка горечи.
Оттого, что сейчас, кажется, вырубится и рухнет.
Опирается на мойку, на перечни
Того, почему она с ним не будет
Никогда уже больше, наверное.
Да нет, она с ним не будет.
Нет уже никаких наверное.