Баллада о сильной тунгусской любви

               
                ...История, рассказанная бродячим геологом-сказителем,
                случайно подсевшим к костру на Байкале. Буквально с
                его слов...
               


В ущелье с горною рекой
Листва ещё не облетела…
На острых камнях под скалой
Лежит безжизненное тело.               

Предсмертным криком в тишине             
В отрогах  растворилось эхо,
И как на красном скакуне
Рассвет зарёй на горы въехал.             

Открыты мёртвые глаза:
В них жизнь уже застекленела   
Лишь на щеке дрожит слеза –
Она засохнуть не успела.

Ещё течёт из раны кровь,
Седые камни обагряя,   
Но  не наполнит сердце вновь
Струя горячая живая.

Поднялся ворон на крыло,
Картину смерти озирая,
О том, что здесь произошло,
Один он грешный  только знает,

Как ночью плакал на скале
Тунгус красивый и богатый
С печатью смерти на челе
Он клялся, что – невиноватый.

Потом, немного помолчал,
Свой хитрый взор поднявши к небу,
Он звёздам тихо рассказал,
О том, как виноват он не был…
 
         ***
Старинным родом Тэнгири
Гордились мудрые тунгусы
За то, что дух им подарил
Алмазные святые бусы.

Они хранили весь народ
И скот хранили от болезней:
И зверь не рвёт, и гнус не жрёт
 Такой народ;  ему – хоть тресни.

Но, как всегда, одно лишь «НО»
Условье духи завещали:
«Не есть козлиное говно,
Чтоб не случилось им печали».

И каждый старый тэнгири,
Вручая по наследству бусы,
Со страшной силой говорил:
- Кто съест – погубит всех тунгусов.

И страшной клятвою скреплял
Отец завещанное слово,
И землю кушать заставлял,
В  знак послушанья родового.

И, так, внимая старикам,
Крепчали юные тунгусы,
И счёт вели своим векам,
Алмазные хранили бусы…

         ***

…Он был наследник Тэнгири;
Его прозвали – Мунка Смелый,
И был он, что ни говори,
По жизни  - ловкий и умелый.

С ним вместе в стойбище росла
Шамана дочь, краса-Бильдинка,
Оленей хоть и не пасла,
Но знала всякую травинку. 

Отец её – шаман не злой,
И даже, где-то, сердобольный,
Как человек – был занятой,
И дочкой очень был довольный.

Жену его забрал злой дух,
Бильдинка мать совсем не знала,
Ей было лет не больше двух,
Когда с отцом она осталась.

Шаману было невдомёк,
Что дочь растёт без женской ласки,
От дел земных он был далёк,
И не читал ей на ночь сказки.

Она училась у отца,
Шаманство тайно постигая.
Носила шубки из песца,
Красой завидной щеголяя.


Но как-то так произошло:
Душа замёрзла у Бильдинки.
(Шаманство что ли подвело?),
Но сердце стало просто льдинкой…

И всё же выросла она,
Уже парней с ума сводила,
Собой довольна; и сполна -
Луну красой превосходила!

К ней Мунка как-то подошёл
И очарован был навеки!
Он про глаза ей что-то плёл,
Про «косы, длинные, как реки».

Он говорил, мол: - жизнь пройдёт,
Пойдём со мной, пока я молод, -
Но у Бильдинки: Сердце – лёд!
Душа – туман!  Рассудок – холод!

И Мунка клялся на крови,
(хоть клялся кровью он оленьей),
Что он огнём своей любви
Растопит лёд, как жир тюлений.

- Что хочешь, ты? – спросил её, -
Стада оленьи? Горы меха?
Всё – что моё, уже – твоё!
Ничто на свете не помеха!

Она сказала: – Тэнгири,
Со льдом не справится твой пламень,
 Мне лучше шарик подари,
Ведь лёд силён – он словно камень,

Ты с нитки бусинку сними
И принеси мне на рассвете…
Алмаз лишь может разломить
Его на этом белом свете.

- Но как же?! Родовой алмаз?! –
Воскликнул в гневе Мунка Смелый.
Бильдинка молвит:  - Раз, отказ! -
Тогда ходи, как овдовелый!

Понуро Мунка отошёл,
Сомненья душу раздирали:
«Спрошу шамана, он – большой…»
…Шаманов мненье уважали…

          ***


Шаман сказал: - Беда твоя –
Нельзя испортить ожерелье.
Но верный способ знаю я,
Известно мне одно поверье…

Ты ночью тёмною пойди
В лес самый чёрный и дремучий,
В густой траве рукой найди
Камней некрупных мало-кучу,
 
И, самый лёгкий изобрав,
Сглотни его под крик совиный,
И тут – усни. А утром, встав,
Послушай ток тетеревиный,

И, враз, не дожидаясь дня,
Сходи под куст малины дикой.
Покакай. Вспомни про меня -
Не хохочи! И не хихикай!

Потом какашку на реке
Промой,  судьбу свою сверяя,
И не заметишь, как в руке
Алмаз блеснёт, огнём играя…

И если всё случится так –
Спеши к Бильдинке на рассвете,
Снеси скорей ей добрый знак,
И я – благословлю вас, дети…

            ***
И, вот, дождался Мунка. Ночь.
Пошёл он в чащу вековую,
Зашёл в траву и стал точь-в-точь
Руками шарить он вслепую.

Когда нашёл он куч-малу,
И выбрал камушек полегче,
Он обратился в полный слух –
Сова вскричала недалече,

И, камень, как шаман учил,
Он проглотил, не запивая,
Но не почуял, как в ночи
Ошибка вкралась роковая…

            ***

Уснул тунгус безгрешным сном,
И лишь рассвет окрасил чащу –
Всё заходило ходуном!
Проснулся Тэнгири… пропащий…

Заслышав ток тетеревов,
Он видит заросли малины,
Садится посреди  кустов
И видит страшную картину:

Пред ним – ночная куч-мала,
Но не из камушков и глины!!! –
Коза какая-то прошла!
Помёт оставила козлиный!...

И тут же налетела хмарь -
Сбылось заклятье духов древних!
…………………………………………………….
Подумал Мунка: «…вот же, тварь!…
и… как там… милая деревня?»…

«А может быть…» - подумал он, -
«избавлюсь побыстрей – и, точка?
Можь не сработает закон? …
С бедою справлюсь в одиночку?...».

И, чтоб скорей произошло,
Пока не ясное, событье,
Его сознанье напряглось,
И он «ушёл в своё забытье».

От напряженья живота -
Из тэнгири рванули газы…
И! Неба вскрылась чернота!...
И всю тайгу покрыла разом!...

Взорвался воздух над землёй
На тыщи вёрст!  Не видно края!
И лишь один тунгус немой
Сидел, как статуя живая.

Вокруг валялася тайга,
И камни с пылью опадали,
А тэнгири , был – нифига –
Их хорошо тренировали.

К тому же Мунка смелым был;
Он довершил своё занятье.
- Я прав! – себе он говорил,
- Я не нарочно вскрыл заклятье.

Потом, сорвав большой лопух,
Он завернул своё «творенье»,
К реке помчался точно дух,
Чтоб кончить всё без промедленья.

Ломая ноги, весь в поту
Он прибежал к заветной речке,
И, хоть, воняло за версту,
Он всё проделал безупречно.

Теченье бурное реки
Довольно скоро смыло гадость
И, ощутив тепло руки,
Алмаз взыграл ему на радость

И снова, голову сломя,
Тунгус бежал навстречу счастью. 
Но… из огня – да в полымя,
Чего уж может быть ужасней…

…он долго по лесу ходил…
Иль, что там от него осталось…
И ничего не находил –
Тунгусам бедным, так досталось…

Когда ж он понял, наконец,
Что потерял любовь навеки,
Что он – один! И, что – подлец!
И, что - не станет Человеком!

Тогда пошёл он на утёс,
Где на крови в любви поклялся,
И тот алмаз с собой принёс -
Расстаться с ним он убоялся.

На камне долго он сидел
Всё вспоминал глаза Бильдинки,
Любви и скорби песню пел,
И в мыслях рисовал картинки,

Как он бы косы ей расплёл,
В мехах песцовых утопая,
Над ней парил бы, как орёл,
Её - любя, себя – ругая.

Как мясом бы кормил детей,
Которых кучу б нарожали,
И как бы много оленей
Они б с Бильдинкой  содержали…

Но, не сбылось! Проклятый пук
Ипортил всё, в мгновенье ока,
Так изменилось всё вокруг…
И Мунка стало одиноко:

- О! Мой Всевышний! Тэнгири!
За что меня ты так обидел?
Меня отсюда забери!
Не виноват, что я не видел!               

И в миг, когда исходит ночь,
Сорвал он с шеи ожерелье,
И, размахнувшись во всю мочь –
Швырнул в бездонное ущелье.

И с криком:  - Я  - не виноват!
Шагая в пропасть, ставшей гробом…
Летел он долго, говорят,
С вершины камня-небоскрёба …

         ***
И до сих пор в ущелье том
Лежат обглоданные кости,
Их ворон видит под крылом,
И иногда приходит в гости…

Останки кости от руки
Сжимают камушек алмаза –
Не отдают во власть реки
И череп смотрит в оба глаза.

И до сих пор средь той тайги
Всё бродят хмурые тунгусы
И, не жалея ичиги,
Всё ищут порванные бусы….
.....................
Науке не даёт уснуть,
Гипотезами вся избита,
А им – давно известна суть
Тунгусского метеорита…

           ***
…И всякий скажет вам тунгус:
- Чтоб людям не было так плохо,
   не повторился чтоб конфуз –
Не ешьте козьего гороха……….

 
          2004 г.