Ночной подъезд согрелся с нами...

                (Александру Р.)

Ночной подъезд согрелся с нами… « Где вы, женщина?
Вы заблудились в масках и случайностях.
Я научу»…   «О нет, разлад с крещения,
Со мною с самого начала все прощаются»..

Тот невский торт белел и ждал распластанный.
Банальность умирала меж ступеньками.
Мой колкий иней таял в руке ласковой.
Мне больно слишком, - я не ваша женщина.

Две пачки сигарет уже задушены,
А слезы и восторг ещё не кончились.
И лифт проснувшийся задумчиво подслушивал –
«В четверг концерт…» - «О да, конечно, хочется!...»

В четверг
Осколки слов моих побитых в Лету канули.
В улыбке отдаленность, - то на публику.
Я здесь затеряна меж слов, и тел, и памяти,
Я здесь потеряна для всех, кто в прошлом будущем.

Лицо реальности кривлялось мне презрением, -
Меня увидели вы шлюхой непорочною.
Здесь кто-то что-то говорил и пел о женщинах,
Но в песнях тех мне вспоминалось одиночество.

И в комнате с каким-то странным месивом,
Где руки, и слова, и дым вращаются,
Родною болью и своими песнями
Поэт прощается, прощается, прощается…

В груди нежнел и жил комок разбуженный,
Но ворс пушистый из углов не получается…
И на вопрос – «Теперь ты будешь слушаться?!»
- «О нет, простите», - дрожь слезы – «Ведь мы прощаемся…»

Такси и ветер тоже здесь последние.
И кто-то лишний руки греть пытается.
«Не надо, я чужая, может женщина…
Да впрочем, нет. – Со мною все прощаются».

И эта ночь уже бледнеет злой бессонницей
И эта жизнь – опять не жизнь, а грань погибели.
И мне опять куда-то тропкою изломанной,
И как всегда жалеть ту капельку разлитую…