Время астероидов

Время астероидов
                Н.Х.

Древний ужас в порах памяти ли, в трещинах -
как валькирии, среди семян трепещущих
горних звёзд, летят во мраке и безмолвии
глыбы тёмные, угрюмые, как молоты,
а над сколами их льдистыми – посыльные 
смерти вестники - в ночи поводят крыльями…

День к закату. За оградой   на Ваганькове               
по весне прозрачен вечер, филигрань в листве,    
над лохматою  сиренью – непокой и порх -
сыплет просо колокольцев бубенцовый  хор.
В небесах узорны  кроны. Серо-розовы,
облака  горят клоками  над берёзами,               
над молчанием камней лишь ветра шорохи,
тишь пустынная  аллеи.  В сонном мороке
приглушённые   свирели одиночества,
вязь кириллицы: “Прiими”… имя… отчество…

За строкой сухою - плечико, дыхание,
пальцев лёгкий холодок, пионы ранние,
по реке прогулки на ночном кораблике,
музыкант в кафешке, запахи арабики,
семь ступенек в мастерскую на Бакунинской -
в полусумраке тепло и  нежность губ искать,               
припадать с душой дрожащей к вечным идолам
полыхать в ночи в мерцании карминовом…
Дым надежд… В глаза ли пепел – что с тобой, герой?
Поцелуй студёный смерти так нелеп весной,
дом счастливый - мир негромкий - льдом беды разъят,
над Ваганьковым крахмальная плывёт ладья…

Двадцать лет, что  миг, всё чаще в дымке зелени
чёрный креп затягивает льдышку зеркала.
Фант судьбы ль?  Бросает камни ли Вселенная?
Но скудеет  поле жизни драгоценное               
без любимых, верных, близких. Мир велик, но вдов,
хлеб горчит  в глухую в пору астероидов.
         
Капли алые кагора поминального.
Так отважно  прорастает сквозь асфальт трава, 
век несёт свои заботы в быстротечности…
Лёгкий шелест за спиною
ветра ль?
Вечности ль?