Боярыня Морозова

Зима. Мороз. Да под полозьями
Лишь визг – понеже Никон строг.
И вот боярыню Морозову
В мужичьих розвальнях – в острог.

Христа заступница не бросила
И в свой суровый, горький час.
Ах, матерь наша Феодосия!
Молись, страдалица, за нас!

По праву сторону — смирение,
По леву – гиканье да смех.
Но гордый знак непримирения —
Двуперстье, вскинутое вверх.

Сумела пытки твёрдо выстоять.
— Кто ты? Протест глаголешь чей?
— Лишь надо мною Бог да истина! —
И жгла презреньем палачей.

То гневно-строгая, то грустная,
Твердила иродам не в лесть:
— От веку вера наша русская
Не Никонова — Божья есть!
 
— Откстись! — кричали, слог печатая. —
Нейдёт позор твоим годам.
— Нет, веру я свою, проклятые,
Не изменю и не продам.

— Ты Аввакумова сподвижница:
Ему — и злато, и вино.
Ты не колдунья ль чернокнижница?
— Хоть как зовите, всё равно…

Святилось будущее вроде бы
Перстами бремени тремя.
А на миру дрожал юродивый,
Цепями времени гремя.

1980