Разговор с сыном

В терапевтическом отделении больницы был явный перебор желающих поправить своё здоровье. Мне досталось место в просторном холле перед рабочим столом медицинских сестёр. Я лежала на металлическом «коне» в виде трёхместного диванчика с безумно жёсткими сиденьями, на котором лежал матрац из комьев ваты, похожих на булыжники.
Больничная суета, мелькание сестёр, бегающих из палаты в палату с высокими штативами, на которых поблёскивали ёмкости с содержимым для систем. Шарканье домашних тапочек престарелых пенсионеров, спешащих в туалет и обратно в палату. На отделение, длина коридора которого составляла пятьдесят метров, был один туалет на два посадочных очка. На дверях кабинок было написано «М» и «Ж». Перед дверью в туалет иногда скапливалась очередь желающих облегчить свои мочевые пузыри.

К вечеру наступала сравнительная тишина, шумовым фоном которой был надрывный сухой кашель больных, доверительные разговоры старушек на бесконечные медицинские темы. Время от времени в холл приходили желающие пообщаться со своими друзьями или родственниками по сотовому телефону. Я старалась по возможности не вникать в чужие разговоры, поскольку они меня совершенно не интересовали. Да и просто неудобно подслушивать чужие тайны. Но…

К окну подошла женщина лет сорока пяти. Она в левой руке держала сотовый телефон, а правой набирала номер.
 
— Алло! Привет, сынок! Как у тебя дела? — Женщина долго молчала, прислушиваясь к информации, которую ей докладывал сын.

— Ты вот что, — наконец-то, произнесла она возмущённо на высоких тонах. — Ты мне это выбрось из головы, и не смей даже об этом думать! Ты лучше, давай-ка, выводи пса на прогулку и погуляй с ним полтора часа! Джек любит подолгу гулять.
Затем снова долгое молчание. Наконец, мать прерывает своего собеседника.

— Ты вот что, сын, прекрати дурью маяться! Оплати сначала свои долги по кредиту, а уж потом вешайся! — В сердцах мать отключила мобильник. Словно побитая собака, низко опустив голову, она медленно побрела в палату. На кафельном полу ещё долго поблескивали крупные слезинки, которые уронила ушедшая женщина.