И твоя Голгофа

Предпраздничная суета. Огромный город.
Толпы людей. Для этого есть повод.
Авоськи, фейерверки. Чехарда!
Все весело, как детская игра.

Бежит по улице народная река,
И никакая ей преграда не страшна.
И я бегу, решения принимая на ходу.
Легко и радостно, когда с собой в ладу.

Но вдруг я ударяюсь взглядом,
Так потрясенная тобой, твоим нарядом
Как на Голгофу ты бредешь среди толпы,
Глазами в землю, еле двигаешь стопы.

Твое лицо - иссушенный пергамент.
Рукой безжалостной жизнь нанесла орнамент.
Седые пряди злобно треплет ветер,
И мир, что рядом, для тебя не светел.

Давно забыла ты, что значит теплый кров,
Любовь детей и радости обнов.
Ночам и дням ты потеряла счет.
Болезням и утратам лишь ведешь учет.

Ты никому на свете не нужна.
И вот стоишь, протянута рука,
Едва-едва, так, что и вовсе не видна.
Одна ты в жизни, и в толпе одна.

А люди сквозь тебя идут толпой,
Тебя не видя, ты для них изгой.
Лишь иногда тебе пятак бросают.
И то, не подают, а так, играют.

Не знаю горькой я твоей судьбы,
Пожалуй, не была ты с ней на "ты".
И вот теперь людской водоворот
Тебя тиранит, не найдешь ты брод.

Я, как в замедленном кино, к тебе иду,
Рукой дрожащей деньги достаю,
В ладонь протянутую медленно кладу
И от тебя бегу, бегу, бегу.

Бегу и слышу на ходу:
Родная деточка, тебя благодарю.
Что благодарность эта - Божий дар?
А может быть, пощечина, удар?

Пощечина, за то, что чья-то мать
С протянутой рукой должна стоять.