Зверь мой зеленоглазый

                Она просто шла мимо. А он просто лежал на витрине, на стеклянной полке, и посверкивал вделанными в золочёную шкуру кристалликами. Или их имитацией - какая разница? Он тоже был имитацией - красивой оригинальной работой настоящего Мастера, любящего своё дело.
                О, Мастер не зря так долго вынашивал идею его создания, бредил мечтами - мучительно-сладкими, неопределёнными, терзался неуловимостью полуозарений и недосказанностей – увидев однажды во сне эти упругие обводы, эти мелкие переливы чешуек, суровую и чарующую красоту когтистых лап, хищный блеск мудрых глаз, он постарался не забыть их по пробуждении, как то обычно и бывало с другими пришедшими во сне образами - нет, на этот раз он вскочил и, как был, голышом - бросился за карандашами и блокнотом, а потом жадно, истово шуршал по бумаге цветными заточенными палочками, пока не убедился: да, это то, что он хотел - и так, как желал…
                Зверь получился убедительно-живым и опасно красивым. В извивах медного тела даже без позолоты знающим глазом легко читалась формула совершенства, хребет струился рифмованной строчкой Заклинания Судьбы, кажущаяся небрежность россыпи мелких кристалликов подчинялась строгому закону Случайности, а сочетание их цветов складывалось в древний код Надежды и Ожиданий – всё вместе было воплощением Неизбежности, на чей зов просто не могла, не сумела бы не отозваться Та, для которой эта вещь и была предназначена. 
               
                Мастер знал, что у Неё окажутся зелёные глаза. Эти глаза снились ему не первое столетие – в тон им, привязывая выдумку к действительности, он и подбирал маленькие вставки. И он намеренно отлил Вещь не из дорогого металла – во-первых, чтобы Она могла позволить себе покупку, а во-вторых, чтобы податливая магия золота не притянулась бы магией тех, других, каждый день подминающих реальность под себя, и вся затея в очередной раз не пошла бы прахом… Медь была и проще, и жёстче, и устойчивей к искажениям. В данном случае важно было – не привлечь ничьёго другого внимания до момента покупки, а там уже всё остальное станет неважно...
                Мастер устал ждать. Устал искать Её. Устал терпеть власть Неслучайности, обходя запрет за запретом, ломая ограничения Предопределённости – и терять Её раз за разом, рождение за рождением, смерть за смертью, несовпадение за несовпадением… Обойдя хитрые лабиринты Правил, использовав толику мощи своих надсмотрщиков, он наконец-то создал Ей Защитника – и успел выпустить его в реальность прежде, чем об этом стало известно Смотрителям Реальности. Зверь непременно найдёт Её – и не даст в обиду. Лишь бы Она не прошла мимо при первой же встрече…
                Мастер утомлённо улыбнулся: он верил, нет - он знал, что уж теперь-то Ей мимо не пройти. Он вложил в Зверя весь свой талант, за который его и держали здесь, не давая встретиться двум разделённым частям единого...   
               
                …Она почти миновала его - но зверь на витрине отчаянно сверкнул глазами, и она остановилась. Обернулась. Подошла. Полюбовалась чарующей игрой зелёных искорок. Обласкала взглядом каждый отливающий позолотой изгиб металлического тела - от острых зубов в разверстой пасти и до кончика узкого хвоста. Неподвижность вытянутой морды и зубасто раскрытой в зевке ли или в рыке пасти выглядела непрочной, казалось - зверь выговаривает и никак не выговорит какое-то слово… или целую цепочку слов? Притягательная зелень кристаллических глаз таила и ожидание, и нетерпение, и надежду, и призыв...
                Так или иначе, вещь - явно её.
                Надо было брать.
                И, вдруг испугавшись, что кто-то купит этого замечательного зверя раньше, она заторопилась к прилавку…
                Помстилось ли: золотисто-змеящийся, в переливах зелёных огоньков, массивный металлический Зверь распахнул зубастую пасть в широчайшей улыбке да почти сам, лишь при небольшой помощи продавщицы, скользнул по прилавку к узкой бледной ладони и, теплея с каждым мигом, прильнул – я теперь твой… а ты – моя…
                Отказавшись от услуг продавщицы, она сама усадила Зверя на отворот воротничка, где он тут же устроился по-хозяйски, надёжно вцепившись и в ткань воротника, и в ткань реальности…
                Бабулька, торговавшая у двери магазина семечками, не спеша отсыпала ей своего немудрёного товара и только потом, протягивая руку за платой, подняла взгляд на покупательницу. Присмотрелась… И аж шарахнулась:
                - Ой-ти, страсти какие!! Это что у вас там? Никак крокодил!
                - Не совсем, - улыбнулась та. – Правда, красивый зверь?
                - Страшный. И здоровенный-то… Зачем такой? 
                - А чтоб боялись и не трогали.
                - Кто боялся-то?
                - Кто надо, - и она нежно погладила Зверя по спинке. Тот на миг выгнулся, ластясь к пальцу… И снова замер.
                «Показалось, - перекрестилась бабулька. – Конечно же, померещилось…»
                И что подвижная гладь ближайшей лужи, укравшей отражение солнца, вдруг застыв, дрогнула и разбилась на острые осколки – тоже, конечно, показалось… Солнечные зайчики, спрыгнув с осколков, метнулись вслед за удалявшейся покупательницей, пытавшейся накормить семечками сидевшего на лацкане её воротника Зверя… А Зверь вертел мордой, отказываясь от нелепого угощения…
                «Точно. Мерещится. Весна. Авитаминоз», - старушка прикрыла глаза, но в них ещё долго плясали неугомонные зайцы…