Давлюсь ностальгией

Из мест исторических, памятных, «вкусных»,
Я помню сарай, пару бочек капустных,
Тиски, плоскогубцы, машину Победа,
Свой велик Орленок и валенки деда.

Ножовку, рубанок, косу, запах сена,
Как сделал кораблик мне дед из полена,
И лужа вдруг стала   пиратским заливом,
Я был капитаном промокшим, счастливым.

Потом, после школы, постарше мальчишки,
Из тех, что не любят читать дома книжки,
Бомбили кораблик камнями прицельно,
И парус сломался,  и плавал отдельно…

Еще у нас кролики были и куры.
Крутили с чужим петухом  шуры-муры,
Неслись то на грядке, то в сеннике старом,
Ворчала  бабуля, что кормит их даром.

Участок картошки у речки Самынки ,
Сугробы зимой, Новый Год, мандаринки.
Старьевщик с повозкой на кляче усталой,
На тряпки сменял я пугач и шел шалый.

Пистоны пять штук и желанье бабахнуть,
До дома терпел, чтоб  на кухне, как жахнуть!
Соседка кастрюлю с плиты уронила,
Ремень, оказалось,  великая сила.

Ночная  рыбалка на «барском»,  в запретке ,
Червяк, закидушка привязана к ветке,
Поклевка, - и куст пляшет в бешеном танце,
И карп в три кило не сдается упрямцем.

Барвиха – аллеи тенистого парка,
Футбольное поле – на нем всегда «жарко»
Беседки, качели, дуплистые липы,
Все это украли какие-то типы.

У внука, у внучки, поставив заборы,
Они не пойдут за черникой в Раздоры,
И замок старинный закрыт от народа,
Здесь все для богатых и даже СВОБОДА.

Рублевка – диагноз, как лимфосаркома,
Здесь продано все, что мне было знакомо,
Что дорого было мне с детства – в  неволе,
Здесь все за забором, обидно до боли.

Давлюсь ностальгией, как теплою водкой,
Иду по поселку нетвердой походкой,
Цепляюсь за то, что от детства осталось,
И мне удается, пусть самую малость.