Завет

Бывало, дом рубили миром
и пели песни дотемна,
И без унынья говорили,
что на миру и смерть красна.

Моя родня меня учила,
внушая с молодых ногтей:
«Коль потеряешь в жизни силы —
ищи опоры у людей».

Я часто после ошибался
и брёл, сбивая ноги в кровь.
Свободой пьяной упивался
и был изменчив, как любовь.

И худо было мне, и бедно,
и гол мотался, как сокол,
И был рабом привычек вредных,
и подавался я в раскол.

Я подводил и прогибался,
я рос, как сорная трава.
Мне хитрый дядя улыбался:
мол, ты — ошибка естества.

А жизнь текла, как чья-то повесть,
где странный действовал герой.
И мимолетный счастья поезд,
как призрак, таял за горой.

Но оттого, что ошибался,
дорог не выучив сперва,
и горя вдосталь нахлебался,
я получил на жизнь права.

И с каждым разом шёл я к миру,
не помышляя о гроше.
И нёс не певческую лиру,
а тяжкий камень на душе...

И там я находил прощенье
и друга чувствовал плечо,
соседа локоть, и за шею
меня трепало старичьё.

И, непутёвому во славу
(науке тоже был черёд),
вершили пир уже по праву,
на весь, как водится, народ.

Куда девалась эта дружба,
где коромыслом дым в избе?
Нам, видно, что-то править нужно
в эпохе, в обществе, в себе.

Мы вместе вроде бы, мы вместе,
а приглядеться — каждый врозь.
Мы соберёмся, честь по чести,
а не поётся — хоть ты брось.

Да, мы спасёмся перекуром,
и не от радости слеза;
и прячем все за балагуром
не компанейские глаза.

Давно бессмысленное «здравствуй»
звучит как горькое «прощай».
Как будто мы на карте странствий
постигли вечную печаль.

И мы таимся по квартирам
среди стерильной тишины.
И отживает ставить миром
избу — обычай старины.

Всё реже слышится гармошка,
досугом властвует эфир...
Но ведь не заросла дорожка
и не извёлся все же мир.

И если вдруг шальная вьюга
меня лицом повалит в наст,
на помощь крикну, словно друга,
я мир — и он пропасть не даст.

И он поддержит и поможет,
вращая прежние круги.
И с ним уже пускай корёжат
самих себя мои враги.

В его руках моя судьбина,
ему я руку протяну.
И верю непоколебимо
я в эту истину одну.

Не запирай от мира дверцы
и не задергивай окно.
Покой в душе и лад на сердце,
пока мы с миром заодно.

И мы не будем одиноки,
умея общее беречь.
И все мои об этом строки,
и вся моя об этом речь.

Мы не собьемся в бурной жизни,
не стоит мучиться и врать.
Лишь выйди в мир и только свистни –
чтоб за тобою встала рать.

И так обгоним скорость света,
пока и в гуле площадей
да будет с нами слово это:
«Ищи опоры у людей».

1979