Без названия

Мысль уйдет, оставив изнанку, задохнется гортань от укуса. Надо как-то встать спозоранку , снова победив в себе труса. Взвоет сердце, хлопнет досадой мысль о бесполезности будней, Как понять, зачем в этом мире нужен я и что за это мне будет. По одной строке в день и на вечер – В суматохе дней нету спасенья, остается каленым железом выжигать в себе горечь сомненья. Повернуть назад вовсе нет силы, протащил кое-как свои годы, Словно у незнакомой могилы, бликуют лучи небосвода. И вот снова пустая дорога, ночь глуха, Ни к чему ожиданья, не понять мне ни черта, ни Бога, Не понять основ мирозданья. Половинка луны серпантином холодит увядшее сердце, Перекрестки миров под ногами раскрывают железные дверцы. Копошится внутри, как медведка, Сонм забытых ненужных сомнений, Коростелью ночной небылицы пробуждая смутные тени. Разговором забытой обиды сердце бьет в виски ожиданьем, Словно гранью той пирамиды, что четвертовала желанья. Как картинка на рваной бумаге, распечатана жизнь под копирку, Если вывесишь все свои флаги, не успеешь сдать прошлое в стирку. Дней каток придавит надежду, тополиный пух как проклятье, Завернет назад предсказанье, вспоминая чьи- то обьятья. Что написано, то не исправить, что сказал, то незачем править. Разве нужно будет кому-то хоронить иль читать мою память. Когда вновь упадет сверху камень, ты поверишь, что все бесполезно. И закроют твое мирозданье дверью не деревянной, железной. Когда вспыхнет вновь небылицей голос той, что похожа на правду, Вновь захочется дней вереницу раскидать по полям и оврагам. Раскидать и не думать о прошлом, после жизни бродить по проселкам, Где за возникновеньем пороши наблюдают лишь серые волки. Тихая речка из детства заросла травой до истока. И когда умрет мое сердце, валун в омуте треснет до срока.

                Алексей Иванов(Владимир Ранцев).