Рубайат

То, что меня наказывает Бог,
доказывает: существует Бог,
доказывает: обо мне он помнит.
Что лучше может быть - со мною Бог!

Жизнь - что растенье, разум - что цветок.
Цветок увянет - час наш недалёк.
но семена-ракеты разнесутся -
и новый где-нибудь взойдёт росток.

Завод иль главк, НИИ или продмаг -
везде, как говорят, сплошной бардак.
Придут китайцы, всё это исправят,
но лучше бы уж оставалось так.

Жизнь без забот до ужаса скучна,
с заботами - до ужаса сложна.
Нет, мир придуман Богом хорошо,
но вот меня придумал Сатана.

Уйди от жизни, спрячься от забот,
живи, как дождевой червяк живёт.
Но знай: Бог восстановит справедливость -
забота мелкая тебя сожрёт.

Зимою снег, а летом дождь,
и всё погоды лучшей ждёшь.
А дело вовсе не в погоде,
вовне тепла ты не найдёшь.

Мир есть хаос, великий и жестокий,
а человек есть атом одинокий.
Богам до атомов и дела нет,
зато с Олимпа кругозор широкий.

Законам Ньютона подвластен свет,
не может Бог избавить нас от бед,
но может, чтоб мы их не замечали,
а ничего важней на свете нет.

Голова - это огромный дом,
лампочкой горит сознанье в нём,
тускло освещая кабинет,
тьму сгущая в комнатах кругом.

Когда тебя посыпят ДДТ,
ни йога не спасет, ни каратэ.
Подохнут все: клопы и тараканы,
кроты и обезьяны, и т.д.

Зачем, зачем пришёл я в этот мир,
на этот страшный бесшабашный пир,
меня никто не звал, меня не ждут;
кругом бокалов звон и лязг секир.

Я разговариваю как живой,
хожу-брожу, ем-пью - кто я такой?
Возможно, сон, привидевшийся Браме,
возможно, человечек заводной.

Галилея не сожгли когда-то,
и за это близится расплата.
вместо храмов высятся ракеты,
тихо-тихо тлеет мирный атом.

Костёр бессилен против правды. Что ж,
никто ведь и не защищает ложь,
все думают, что борются за правду,
и что для этого костер хорош.

Возбужденьем сменяется торможенье,
торможеньем сменяется возбужденье,
значит, корень в мозгу несчастья и счастья,
нам же мнится: в везеньи и невезеньи.

Неугодные книги сжигали когда-то,
но придумали средство верней бюрократы:
напечатали всяческих книг мегатонны,
ими прочно засыпали правды караты.

Термитами съеденный дом
стоит, словно всё ни по чём.
Но ветер подует - он рухнет,
и все позабудут о нём.

Жизнь есть борьба, борьба с самим собой;
и да не прекратится этот бой,
да не настанет мир, такой желанный,
Бог да не внемлет мне, не шлёт покой!

Веселей из года в год
все мы движемся вперёд,
для машин везде дорога,
для людей всегда почёт.

Бездельник честным среди нас слывёт
за то, что на зарплату он живёт,
зато работник к жуликам причислен
за то, что у него большой доход.

Мчат по Москве от края и до края
меня метро, автобусы, трамваи.
Но я же не солдатик оловянный,
так почему же я не убегаю.

Копающий яму в неё упадёт,
и воин погибнет, идущий в поход,
и будет душить беспощадная астма
героев труда, возводящих завод.

В каморке сыро и темно.
Холодным днём в моё окно
случайно заглянуло солнце,
но как же далеко оно.

Не верьте никогда вралям,
не верьте никогда врачам,
но главное, имейте память:
не верьте никогда властям.

Облагодетельствовал наш бардак
сэр Дрейк Ивана Грозного - Ермак.
Без золота, без нефти и без леса
Иван не протянул бы долго так.

Показалась тучка над дорогой.
Думал я, что отдохну немного
от лучей палящего светила.
А пришла гроза. И слава Богу.

До чего же много мне везло,
я же всё употребил во зло,
а теперь проснулся ангел злой,
отобрал у доброго весло.

Лишь смерть реке страданий служит краем,
а мы самодовольно полагаем,
что тонких чувств господь не дал скотам,
иное - мы, мы истинно страдаем.

Дай мне Бог сойти с ума,
чтобы кончилась зима,
чтобы вдруг открылась бездна
там, где высится тюрьма.

Терпевшие тирана тридцать лет,
теперь хотим коврижек на обед,
надеемся, что Бог нам всё простил,
что справедливости на свете нет.

Жизнь - это незаслуженный подарок,
зажжённый на ветру свечи огарок,
случайное сцепление субстанций,
стократное скопление помарок.

Мне птица счастья повстречалась,
но почему-то догадалась,
что нету у меня души.
А что - душа? Такая малость.

Поэтам воздаётся вдохновеньем,
студентам - знаньем, пьяницам - забвеньем,
деньгами воздаётся бизнесменам,
философам - хорошим настроеньем.

Живётся всё хуже и хуже,
дороги всё уже и уже.
Ведь мы всё старей и старей,
но ищем причину снаружи.

Мы все немного наркоманы:
автомобили и диваны,
водопровод и телеграф
опаснее марихуаны.

Буржуи всё же лучше феодалов,
хотя скупые и без идеалов,
но лучше лапу с голоду сосать,
чем отправляться на рытьё каналов.

Копошатся на Земле людишки,
пакостные делают делишки,
захотелось всем красиво жить,
им за это тумаки да шишки.

Я знаю: вера в Бога - это свет.
Но знаю я и то, что Бога нет;
и знаю: ложь и свет не совместимы.
Не знаю на загадку я ответ.

Россия с переломанным хребтом
ещё хрипит, не помня о былом.
Но нам не обойти закона кармы,
злу прошлого не сделаться добром.

Нам не хватает широты обзора:
не менее завидует обжора
здоровью и веселью бедняка,
чем нищий - богачу из-за забора.

Если Бог тебе чего не дал,
не закатывай ему скандал,
только даром насмешишь народ,
Богу всё равно, а ты - нахал.

Жил да был человечек смешной
с очень туго набитой мошной,
он деньгами сорил, "Я - банкир," - говорил,
вот такой человечек смешной.

Чекист чекушку выпил и прочитал донос,
ещё чекушку выпил и произвёл допрос,
гордился наш чекистик, что он страну очистит.
Чекист страну обчистил и сбросил под откос.

От богов приходит кама,
от богов приходит кара,
вот такая наша доля,
вот такая наша карма.

От суеты решил освободиться,
в серьёзнейшее дело погрузиться,
но понял: это тоже суета,
не лучше ли, как прежде, суетиться.

Жизнь - лотерея. Богу дела нет
до тараканьих радостей и бед.
Жизнь - лотерея. Дело таракана:
не полениться и купить билет.

Жизнь - это лестница. Идёшь по ней,
чем дальше вниз, тем круче и темней,
ступеньки скользкие, всё уже, уже,
и не упасть, чем дальше, тем трудней.

Бог не стерпел грехов и сжёг Содом,
благословил Совдепию на слом.
А кто оглядывается назад,
тот делается соляным столбом.

Террористы и контртеррористы -
те и эти не очень речисты,
те и эти работают смело,
чтобы стало везде чисто-чисто.