Демон. Раздел 2

    Но есть один-два голоса и против такого ортодоксального взгляда. Из современных исследователей это В.Ф. Асмус. Он не приписывает  Лермонтову какой-либо стройной философской системы и считает главным в мировоззрении поэта тезис о первенстве воли и критического разума над отвлеченным мышлением. Sic! Эта точка зрения нам весьма импонирует!
    И правда. Характер поэта слишком хорошо известен, чтобы примирить его волю и храбрость с бесконечными философскими изысканиями. Как человек дела, он метался не менее Печорина; как поэт, он писал и творил, ибо «слово тоже дело».
    Но есть еще свидетель contra. Имя его — Herzen. Помнится, он жил в одно время с нашим поэтом. Его перу принадлежит философское произведение «Дилетантизм в науке», замысел которого созрел, кстати сказать, в самую пору создания «Демонов» — в 34—39 годах. Герцен прямо говорит, что стройностью философских взглядов не мог похвастаться тогда ни один человек в России, даже специально занимающийся философией.
   А  Виссарион  Григорьевич определяет эпоху следующим образом: «Наш век — век рефлексии». О рефлексии он много говорит в разборе постановки «Гамлета», и термин этот как раз и означает у него нерешительность, «гамлетизм», борьбу внутри человека. Какая уж тут стройность!..
     Словом, известная всем эпоха, время после декабрьского поражения, аналогичное декабрьскому разгрому 1905 г., породило лишь уныние и  разброд и незнание путей развития общества. Тому свидетельства — у всех известных мыслителей Лермонтовской поры.
Будем считать и это постулатом.
    Но тут остается открытым вопрос — а в чем же все-таки конфликт «Демона»? Выходит-таки, что содержание его не в мистической, не в идеалистической, а в какой-то иной сфере.
     Попробуем взглянуть на Лермонтова без желания обязательно сфабриковать звонкие афоризмы и чеканные формулировки. Приблизим же его к себе, как родного человека, и, на время забыв об ореоле гениальности, попытаемся заглянуть в его душу. И такой взгляд не будет ни бестактным, ни инквизиторским, ни претенциозно-ученым, наконец, ибо вся душа поэта перед нами — рассыпанная по зернышку в бесчисленных строках. О чем же говорят эти строчки стихов и прозы, дневников и писем?