Мой вкус всё суровей, прихотливей, изысканней

Мне 27 лет

Отец Таврион, настоятель женского монастыря под Елгавой, в сталинские времена долго был в заключении. На руках у него в слезах покаяния умирали люди. У него была очень тяжёлая работа. Он плакал и молился. Господь сказал ему, что облегчит его труды. Батюшка стал художником, ему полегчало.

Отец Таврион обычно весел и ласков. Ему за 70 лет. У него лукавые голубые глаза,  прекрасные руки. Он руководит хором прихожан. Иногда просит меня почитать шестопсалмие.

Батюшка трудится очень много, а спит очень мало. На исповеди он сказал: “Ты не о грехах думай, а твори всё время Иисусову молитву”. Он всегда говорит о радости.

Батюшка точно и красиво дирижирует нашим хором, он весьма музыкален. У него прекрасное лицо было во время службы.

В храме висит икона: нежнейший кроткий лик Иисуса, лик Друга ободряющего, утешающего, прощающего беспредельно, сострадающего.

Оса ужалила меня в кисть руки, рука сильно опухла, я не поехала вместе с другими на работы в поле по послушанию и благодаря этому познакомилась с Рещиковой Верой Александровной, другом владыки Антония Блюма, экзарха западной Европы. Они познакомились и подружились во Франции в эмиграции. Она дома называет его Додик. Его имя в миру было Андрей, пока они не принял тайно монашества.

Мне 35 лет

С Ирой Арт. мы были на выставке на Кузнецком мосту. Мой вкус всё суровей, прихотливей, изысканней. Я больше смотрела на людей, чем на картины. Стереотип женских лиц, хорошеньких мало, женственности очень мало. В лицах нет не только духовности, я не встретила ни одного лица, оживлённого игрой ума и темперамента.

Боря Талесник рассказал мне о психологии мужчин, они полигамны, сохранить верность жене для них очень трудно.

Боря в раздумье. Он проводил меня до метро. Сказал мне: «Твоё лицо никак не вяжется с обстановкой вокруг нас».

Прочитала «Идиота». Влюблена в князя Мышкина. Какое дивное существо. Теперь мои Алые паруса сменились князем.

Снился мой знакомый художник Игорь Куклес, он стоял рядом и смотрел на меня чарующим взглядом – молодой и красивый. Я подошла к нему и закрыла его глаза рукой, чтобы он не искушал меня.

Во сне я летала по какому-то большому пространству внутри дома.

Мне страшно жить, как будто меня вынули из этой жизни, и тем не менее я здесь пребываю. Я часто бываю одна, даже когда я с людьми.

Что есть индивидуальность изначально, из чего она складывается?

Почему Сын Божий один?

Где женский аспект Отца Небесного, ведь всё имеет два принципа - мужской и женский?

Сейчас начнут петь птицы,
Вороны закричат,
А мне опять не спится,

Я в прошлое, назад
Смотрю, зажмурив очи.
Зачем оно бормочет,

Зовёт: остановись,
Переосмыслить хочет
Всю жизнь. Не спи, молись!

3 июня 2008 г.

Всё ли равно Богу, в каком мире находится душа человека?

Люди охлаждают мои порывы к ним. Я давно уже не встречаю тёплых, ровных людей, которые не оставляют человека по прихоти случайной, а несут ответственность за каждое общение.

Я просила Христа, чтобы Он открылся брату моему. Я хочу этого. Неужели я на это не имею права?

Говорила с женщиной по телефону, в которой есть немецкая, французская, испанская, еврейская кровь. Она сказала примерно следующее - никакая семья, никакая религия не спасают человека от голода плоти. Эротическая основа мира несомненна. Не все идут в монастырь, не все влюбляются, но полигамность человечества очевидна. Общение с другим человеком омолаживает, даёт нежность. Эта женщина исповедовалась мне. Я потрясена.

Много прошла по Москве. В храмах не чувствую благодати. Услышала о вечных адских муках из уст священника на проповеди и тотчас ушла из храма.

На душе печально и от одиночества и от проблем человечества. "Я позвоню", - говорит кто-нибудь из моих знакомых. Проходит несколько дней. Человек не звонит. Тогда не обещай, коли знаешь, что не выполняешь своих слов. Люди обескураживают меня.

Отец Таврион разрешил мне помогать в литературных делах Вере Александровне.

Как трудно любить людей невзрачных, досаждающих, обижающих. Я пока - полная недотрога. Я понимаю, что искра досады разжигается дьяволом в душе в страшный пожар.

Я живу в монастыре, забыв мир, своих родных и знакомых. Я очень тонко чувствую вражеские нападения. Иногда открывается сердце и делается широким, голос звучит особенно и вольно. Но враг мучит меня почти непрестанно.

           Мне рассказали о Иоанне Богослове:

Иоанн играл в лесу на поляне с какой-то зверушкой. Охотник не поверил, что перед ним любимый ученик Христа. Иоанн сказал на это: “По твоей одежде я вижу, что ты охотник. Не ходишь ли ты  по лесу с натянутой стрелой, а вдруг увидишь зверя?” Охотник ответил: “Я ведь знал, что ты полоумный. Кто же ходит так по лесу? Если бы я постоянно натягивал тетиву, то именно тогда, когда понадобился бы мне лук, она бы лопнула”. “Так и я”, – сказал Иоанн. “Если бы постоянно напрягал свои душевные и физические силы, в тот миг, когда бы приблизился ко мне Бог, они сломились бы в усилие, которое бы их превысило”.

Внутри у меня какой-то постоянный плач,  живая память о Боге.

Мой рисунок.