Остарушивание с видом на выход

        Работа. Благословенная работа, дарующая труженице минимум миниморум,  позволяющая не опуститься до уровня «гебен зи мир, битте», и спасающая от богатства, как блохастого пса от бешенства.  Из двух крылатых слов римского сатирика Ювенала "Хлеба  и зрелищ"  Катиной зарплаты хватало на первое без второго и соединительного союза. Но Катерина старалась, потому что возраст, каким кремом ни замазывай, каким бельём ни утягивай, какой краской ни закрашивай, найдёт лазейку и заявит о себе во всеуслышание и всеувидение. С некоторых пор в Катином уставшем сердце поселилась мечта: не "увидеть Париж и умереть", попугайничая Илью  Эренбурга, но, достойно остарушиваясь,  доработать до пенсии.
От курильщиков сладу нет. Глаза слезятся, под конец рабочего дня становятся кроличьими, в горле собирается всякая нехорошая всячина, нос зарастает болячками и распухает. Радуют глаз цветы, разросшиеся из крохотных отростков до размеров огородных лопухов в условиях острой кислородной недостаточности и офисной радиации.
        Катино рабочее место с видом на входную дверь, указывающей путь на выход, располагалось в небольшой комнате. На всеобщем обозрении Катя выглядела куклой, выставленной  в витрину магазина. Слева – руку протяни  –  солнце, жарящее летом в наглухо закупоренные окна, осенью – сырость и сквозняк, зимой – холодный ветер. Справа – тонкая  пластиковая перегородка с распахнутой дверной пастью. Непрестанно курсирующие сотрудники и сотрудницы, напоминающие покупателей в магазине, проходя мимо прилавка с товаром, роль которого была отведена Кате, обязательно снижали скорость и заглядывали к ней. Просто так. Поглазеть. Прицениться.
И на очередной вопрос:
– Как дела?
Катя возьми, да и брякни:
– Как в аквариуме.