О вере

Что значит в жизни человека вера?
Единой мерой
Это не измерить.
Одного спасёт от прегрешения,
Другой находит в вере утешение.
Согласитесь. Вера – это ограничение свободы.
Кучерена нас простит. Это во благо человека, общества, народа. 
Я – атеист. Мне чужды суеверия,
Но признаю –  должен человек во что-то, твердо верить.
Понимаю, поверхностны мои суждения,
Столь же наивны, возможно, рассуждения
Я признавал, отцы святые, в вопросах веры я простак,
Может быть потому и кажется, что в каждой вере, что-то обязательно не так.
Нас наставлял Прутков: « Настоящий патриот должен быть враг так называемых вопросов».
Что делать? Ведь я великоросс.
Вот признаюсь честно.
Мне о буддизме, к сожалению, мало что известно.
Читал немного Махабхарату, Рамаяму.
Про йогов, про карму и про яму.
Идеализирую индусов.
Душевностью они мне напоминают старых русских.
В фильмах восхищают песни, искренние чувства, выразительные средства.
Смущает лишь одно. Почему-то все интриги крутятся вокруг богатого наследства.               
Кстати, отрицать никто не может,
И в российских фильмах теперь то же.
Определённо не могу принять иудаизм,
Потому, что там центральная идея – эгоизм.
Мне нравится ислам. Насколько, всё–таки, мусульмане крепки в своей исламской вере.
Ни наркоманию, ни пьянство, ни разврат не сумели насадить, как ни пытались, демократические изуверы.
И тут сомнение. Настоящий мусульманин должен нищему подать.
Выходит, мусульмане нищенство, как таковое,  готовы оправдать.
Знаю кержаков. Поэтому, пожалуй, ближе к староверам.
Вы спросите: « А почему не к христианской православной вере?»
В деревнях староверов нет ни воровства, ни пьянства, ни разврата,
Потому, что староверы в свою деревню не пускают либералов-демократов.
Что бы вы не говорили, в старой вере в моральной чистоте и по законам божьим жили.
Два понятия «стыдно» и «грешно» моральным тормозом служили.

Вера православная жила и будет жить в веках. Не нуждается в моём признании.                Но несуразица одна постоянно сверлит моё непросвящённое сознание.
Среди крещёных вырос. В принципе, мог бы и православие принять,
Да не могу одно понять.
Русь ограбили, распяли. Иуды шариковыми с издёвкой русских называют,
А церковь наша русских всё к смирению призывает.                Как вы не знаю, а я вот думаю – есть пределы у смирения.
Русь расколота по разным линиям и разным направлениям.
Нам жизненно необходимо примирение.                Вы, может быть, смирение понимаете как примирение?
Или у вас другие намерения?
Надежда появилась, общественный Совет создали.               
Вот если бы ещё Сванидзе в общественном Совете у нас не заседал.
До Всемирного Собора Русского я, всё–таки, дожил.
Какие на него надежды возложил!
Старый коммунист с перезахоронением Деникина смирился.
Ради национальных интересов хочу, чтобы белый с красным помирился.                Глаз с экрана не спускаю.                Вижу, как личности, подобные Родзинскому, примирения не допускают.                Церковь отделена от государства? Допускаю.               
А вот Хаданов – кадр церковный, Чьи он интересы защищает?
Почему вбивает клинья и противопоставляет?                С какою лютой злобой (это священник – то!) Сталину проклятия посылает.                Кого он в Русской Церкви представляет?                Возможно, в церковь кто–то агентуру засылает?
Может быть, проклятия в адрес Сталина – индульгенция.
За это ему церковь провокаторство прощает?
Это что? Не экстремизм?                Полпреды неподсудны? Церковь опасается обвинений в антисемитизме?                Везде и всюду пробрались.               
Вот уже и до Русской церкви добрались.
Я, возможно бы. засомневался, какого этот «священник» роду,                Если бы с такой же страстью он встал на защиту русского народа.                Ни правозащитников у церкви, ни профсоюза нет.                Конечно же, и плюрализма нет.
Значит церковь за каждого священника в ответе.
Кадры иерархи отбирают очень строго.
Ведь священник представляет бога.
Иоанн Кронштадский против геноцида русских мужественно  в одиночестве восстал
И в скором времени - Иоанна Кронштадского не стало.
В 20 веке шанс бог России дал
И Сталин великую империю создал.
Народ поруганной России Сталина из гроба призывает
А церковь вопреки народной воле Сталина преступником упрямо называет.
Смиритесь.  Сталина народ не позабудет,
Россия устоит, если сознание пастырей ненависть и чувство мести застилать не будут.
Давайте не будем про 37й и 93й. Здесь однозначного ответа нет.
Вернёмся к разговору с холодной головой примерно через 200 лет. Возможно, я поверхностно сужу,                Но кардинальных расхождений между моралью православной и моральным кодексом, все–таки, не нахожу.
Короче говоря, родился я в СССР
И остаюсь в Советской вере.
Власть Советов учила нас прощать,
Но Родину обязывала защищать.                К слову. В СССР нищих не было совсем.
Этот факт известен всем.
Скоро и момент истины настанет
В рай с поднятой головой войду
На бюро в раю перед господом предстану.                Лицемеров там, надеюсь, не застану.
Сегодняшние мои прокуроры в раю вопросы мне не зададут
В рай они просто-напросто не попадут.
Их место, как я понимаю, конечно, только лишь в аду.
Расскажу Всевышнему, как жизнь в моральной чистоте прожил.
Нареканий, думаю, особенных не заслужил.                Грешки, конечно, были.                                Я их знаю, и небеса, понятно, не забыли.
Но эти мелочи не в счёт.
Это, чтобы за гордыню небеса не предъявили счёт.
Как принято у христиан,                Для очищения души православному необходимо покаяние.   
Если нашёлся вдруг читатель, что терпения набрался
И, стиснув зубы, до конца добрался
Скажет: « Невежда! Разницы между моралью и религией не видит». Высокомерно засмеётся и мой «шедевр» брезгливо в урну бросит.               
Как говорится, нет вопросов.                Поверьте - он меня нисколько не обидит.
На это отвечу я ему:                «Без морали религия, вообще – то, - ни к чему».
Или отвечу сразу что–то вроде,
Известной из студенческого фольклора фразой,
В каждой пустыни есть оазис,
И не каждый верблюд до него доходит.
Судите, как хотите.
Но поразглагольствовать о возвышенных материях в эпоху плюрализма дилетанту никто не запретит.
Дискуссию однажды слышал на крыльце вокзала.
Мысль интересную, мне кажется, мужик сказал:
« Веру не надо обвинять-
Веру надо поменять».