Vae victis

Я думаю порою, что живу.
Поскольку мыслю, значит – существую.
Но мысли превращаются в ботву
Засохшую и жалкую такую.

И каждый раз не в такт и невпопад
С усердием достойным приложенья
Я вырубаю свой вишневый сад
И предаю с душевным сожаленьем.

Стук топора за сценой. Слышно: «Ах!
Какой пассаж! Ну вы, мсье Лопатин –
Коварный Брют!» И плещется в глазах
Сухое и игристое проклятье.

Шипучий всплеск, и сцена жаждет вновь
Играющих зазубренные роли,
И монологов вымученных слов,
И повторений выдуманной боли.

Убей себя, но Цезаря убей.
А он кричит: За что? Я не виновен!
Но аккуратен Брут до мелочей,
Безжалостен, и как-то многословен

В попытках оправдаться. Перед кем?
История продастся и рассудит,
Что тот, кто больше даст – тот прав и будет,
А значит, Цезарь будет править всем -

От неба постоянной синевы,
До разноцветной переменной моря.
Платон дешевле истины, увы,
И это значит, побежденным – горе.