Масоны

Кому-то плодородие дарует сень олив.
Кого-то профпригодие приводит на Олимп.
И смокинг не топорщится уже по выходным.
И жалует сообщество билетиком входным.

Приятельств этих где лишь нет!
                Они – как монастырь,
Где молится истеблишмент на свой особый стиль
И где своё, серийное, от шляп до башмаков,
Сообщество стерильное даёт без дураков.

Кишат, однако, снобами приёмы тут и там
Со взглядами особыми, не ведомыми нам.
У них в карманах «корочки», они как со Звезды.
Лишь им безоговорочно вручаются бразды.

У них образование, которое в цене.
Они – образование отдельное вполне.
К товарищам внимательны – белы или черны;
И зову альма-матери торжественно верны.

Им ту дорогу прочили, что больше, чем закон.
Они как будто кончили закрытый пансион.
Для них Бали да Ибица, омары да хамон,
Как то, что нам не лыбится, мой милый Парамон!

И что их детки делают, и с кем они лежат,
И что их там за демоны от мира сторожат…
Как локти ни кусаем мы, но в чем же тех вина,
Что столь неприкасаемы для низшего звена?

Они такие кореши, сыны одной семьи.
У них свои там сборища и шабаши свои.
И статус тот, и звание им ублажают слух,
Вдувая в грудь собрания корпоративный дух.

Затем они вот этою и сделались роднёй,
Что пребывают сектою не только в выходной.
Пускай и не полощется над ними явно флаг,
Но коли есть сообщество, то, верно, не без благ.

Ничто им в окна камушек, хоть он с булыжник будь,
Поскольку вольный каменщик блюдёт сакральный путь.
И этого призвания нельзя у них украсть,
Когда образование дает такую власть.

Не ведомо господство их ни вширь, ни на местах.
У них посты на подступах, секреты на постах.
Да мало ль что почудится и мало ль что наврут!
И роковые щупальца шевелятся вокруг.

В пределах географии вперёд смотрящий бодр.
Повсюду люди мафии, и секты, и присмотр.
Как знать, какими службами пасётся чья-то жизнь.
Как знать, со чьими нуждами мы вдруг пересеклись.

Кому мы стали чуждыми по воле мрачных числ,
А кто своими чувствами и нам добавит смысл.
Тут со своими кружками не лезь в чужой вертеп.
Какими там вертушками начнёт тебя вертеть?

И вдоволь нахохочется лукавая дуда.
И чем ещё закончится хождение туда?
То драма, то пародия, то острые ножи
Греха и благородия питают купажи.

Кому – возня мышиная, безбудущность и грязь,
Кому – проход за ширмою туда, где блеск и власть.
Невыученный танец тот следами втоптан в прах,
Ведь манит так же таинство, как навевает страх,

Где слаще мёда, в частности, с уходом в матерьял
Религия причастности и вера в ритуал.
Она над миром шефствуют, не канет власть во мгле,
Пока хоть двое шествуют по маленькой земле.

Сложилось так, не правда ли, исконно, на века:
Один всегда командует, другой всегда слуга.
Оно, копыто скотское, не каждому и жмёт.
И потому господское сословие живёт.

И в этом есть бессмертие и групп, и сект, и лож
Как тайное усердие того, кто в это вхож.
А братство или равенство – держи себе фасон!
Как это вам понравится, товарищ франкмасон?


2010