Путь

1)
Так -  выходить на берег, под откос,
по вереском поросшим и пологим
лесным холмам – и помнить, что дорогу
уже давно, отринув, перерос.

Здесь выбор – горек,
ночь стучит в висок,
полощутся ветра над шпилем башни,
и, может быть, теперь не будет страшным
идти вперёд –
за ядом новых строк.

Как рук и губ сплетающийся крой,
как сладость загорчившей земляники –
дрожит тепло…

И губы шепчут – тихо:

«На всех путях
я остаюсь – с тобой».

2)
Осудить ли?
Суждений горестных
не имею!
Стрелой во мгле -
в горсти – зарево:
не укроешься
на застывшей в тисках земле,
не пробьёшь ястребиной полночью
пышногривую толщу дней…

Говорить не смогу – о прожитом;
память высветит:
«не убей».

Повесть эта – не боль, но именем
отравиться – и выйти в ночь;
руки – к небу:
Господь, покинута,
о любви не взываю – прочь,
о любви не молю – но выжатым,
в бездорожьях ища пути,
что Ты сможешь отдать?

Прости же мне
эти слёзы.
Прошу – свети.

3)
Цветёт сирень. Я помню этот дом,
и тихий плеск воды, и дрожь меж пальцев,
и закруглённый мельницы излом,
и хочется – забыться и остаться,

но именем взвивается пурга,
мороз гремит литаврами, и мысли,
как листья, разлетаются –
а чисел
уже не сможет удержать рука.

Здесь можно быть оставленным, и дни
идут ко дну, скользя по половицам…

Из темноты глядят чужие лица,
и я иду вперёд,
на их огни.