Куски памяти

Обычным серым утром солнце, как всегда это бывает в сентябре, не удосужилось заглянуть в мое окно. Мерная дробь дождя по стеклу возвестила о дурном настроении старушки осени. Я откинул одеяло и сел на кровати. Голова шла кругом то ли от сна продолжительностью в три часа, то ли от количества спиртного, принятого накануне вечером. Словом, состояние было под стать настроению, а настроение не сильно отличалось от погоды за окном. Будильник на телефоне продолжал злобно верещать, требуя, чтобы я встал. Хотя… Я взял в руку телефон и удостоверился, что это был все же не будильник. Это было напоминание календаря. Ну, конечно же, шестое сентября. Телефон настойчиво просил «поздравить Лену с годовщиной знакомства». Да, да, сегодня три года с нашей первой встречи. Я поднял глаза к не зашторенному окну и что-то случилось.

- Ты помнишь? Помнишь то, что помню я?

Я  хотел задать эти вопросы не пустоте, а ей.

- Помнишь, три года назад тоже шел дождь? И на тебе было легкое летнее платье. Ты несла в руках промокшие насквозь балетки, волосы прилипали к лицу, у тебя не было зонтика. Ты перепрыгивала лужи босыми ногами, все больше пачкая подол платья. Я сидел в кафе, потягивая утренний кофе, и вдруг увидел эту безумную порхающую стрекозу, мокнущую под дождем. Ты направлялась к двери того же кафе. Помнишь, я тогда встал и открыл перед тобой дверь. А ты улыбнулась и сказала,
- Прекрасная погода, не правда ли?
И я ответил,
- Не правда.
Мы оба рассмеялись. Ты села ко мне за столик. Мне нужно было на работу, но я не мог оторваться от тебя. Ты была такая другая, не похожая ни на кого. Ты была живая! Смеялась, шутила, говорила о каких-то небылицах. И я хотел слушать каждое твое слово. Твои балетки уютно сохли на батарее под окном, у которого мы сидели. И другие посетители кафе смотрели на нас с нескрываемым интересом. Я, офисный работник, в темно-синем костюме, лаковых туфлях, с идеальной стрижкой и при галстуке. И ты, босая, в мокром тонком платье, с прилипшими ко лбу волосами и слегка потекшей тушью. Мы выглядели странно и забавно. И мне было настолько все равно, что я смеялся. Над ними и над нами. И вот мне позвонил начальник, и мне пришлось покинуть тебя. Но ты дала мне свой номер телефона. Так все и началось.

- А помнишь, как ты вытаскивала меня из клуба? Ты не ожидала, что я веду такую жизнь. Не думала, что каждую пятницу я пропадаю в ночном клубе и прихожу, едва стоя на ногах. И ты приехала тогда в клуб. И влепила мне пощечину. А я рассмеялся и обнял тебя. Тогда я заслуженно получил еще одну пощечину и увидел твою удаляющуюся фигуру. Тогда я бросился за тобой и поймал уже у выхода. Ты не плакала. Ты смотрела на меня и тихо говорила,
- Если тебе смешно из-за того, что я люблю тебя, то нам не о чем больше говорить.
Ты впервые это сказала. Что любишь меня. Я не был удивлен. Я был шокирован. Алкоголь выветрился окончательно.

Я перевел взгляд чуть вправо…

- А помнишь, мы выбирали эти шторы вместе? Ужасные желтые шторы с осенними листьями. Ты говорила, что мы должны полюбить осень, ведь именно она свела нас вместе. Я не хотел покупать эти ужасные желтые шторы. Ты хотела. Мы тогда серьезно повздорили в магазине и уехали с пустыми руками. А потом я слышал, как ты плакала в ванной. И тогда я взял ключи от машины и уехал. Вернулся спустя час с пакетом. В пакете лежали эти чертовы желтые шторы.

Закрыв лицо руками, я тяжело вздохнул.

- Помнишь, как мы клеили обои в этой спальне? Цвета молочного шоколада, как ты сказала. Тогда ты перепачкала меня клеем, а я обернул тебя в обои, словно мумию. Мы смеялись, как дети. Все было так просто и так легко.

Решительно встав, я заставил себя отправиться в ванную. Но как только взгляд коснулся флаконов на полочках, я едва не рухнул в проеме двери. Опершись о дверной косяк, я закрыл глаза и сжал зубы.

- Лен, тут очень много всякого барахла… Мне даже шампунь поставить некуда!
- Ну, так купи еще одну полку! А лучше шкаф! Что я, должна выкидывать свои крема и бальзамы?

Но мы так и не купили. Ни полку, ни шкаф. А флаконы все еще стоят. Иногда я открываю какой-нибудь из них, и воспоминания оживают. Я ступил в комнату и протянул руку к стеклянной полке. Взяв круглую баночку, открыл и принюхался. Это был мой любимый запах. Этим кремом ты пользовалась после душа и пахла им, когда забиралась ко мне под одеяло. Твои холодные ладошки пахли этим кремом. Такой знакомый и родной запах.
Не в силах совладать с собой, я вышел из ванной, хлопнул дверью и решительно прошел на кухню. Сев на стул, подкурил сигарету. На столе стояла твоя фотография. Как же давно я тебя не видел…

- А помнишь, мы ругались? Ругались, как черти в аду? Я снова стал ходить в клубы, ты стала ходить на танцы. Ты злилась, а мне становилось все равно. Потом я злился, а тебе не было дела. Я не изменял тебе. Никогда. Клянусь. А ты мне изменяла. Но ты ревновала меня ко всем. А я нет. Я знал все. И прощал все. Я не мог себе позволить потерять тебя. И быть с тобой я тоже не мог. А мы ругались, ругались, ругались. Ты уезжала ночью к маме, я срывался ночью в клуб. Я оставался на работе до полуночи, ты ждала меня дома. Я спешил домой, ты оставалась у подружки. Не знаю, что мы сделали не так, но все изменилось. Мы сами изменились. Ты стала холоднее, я стал чувствительнее. Мы изменили друг друга и разочаровались.

Я взял в руку рамку с твоей фотографией и ощутил горячие дорожки на щеках.  Мы ведь все равно боролись, мы не сдавались, как все. Мы пытались сохранить нас.

- Помнишь, я держал тебя за руку? Ты улыбалась. И тогда я вдруг понял, что все кончено. От этого мне стало очень страшно. Я отпустил твою руку и отвернулся. Прости меня за это. Мне просто было страшно.

Пальцы едва слушались. Рамка с фотографией заняла прежнее место посреди стола. Как никогда прежде я понял, что люблю тебя. Безумно люблю. Больше жизни люблю. Но ничего уже не изменить. Все бы хорошо.… Но эта фотография.… В рамке.… На снимке солнечные лучи, словно зайчики, играют в твоих каштановых волосах. Твои глаза сияют весной. Ты улыбаешься в камеру и протягиваешь руку. Все бы ничего. Если бы не эта черная полоска ткани в верхнем уголке фотографии.