Об Олеге Митяеве

(Из книги "Угол смещения" к стихотворению "Письмо земляку")

  Давно это было. В восьмидесятых. Не сказать, что мы дружили, но общались регулярно. Однажды Олег показал новую песенку. Она заканчивалась так: «И надо мной стоят врачи, И главный говорит: «Живой». Замечаю: «Любишь ты себя». Он правит: «И над тобой...». Потом добавляет: «И кто-то говорит...». Понял. Хотя никому об этом не рассказывал.

  Во времена бартера мебельщики пригласили меня «разбавить» компанию. За песни, которыми пробавлялся и я, предложили раскладное кресло. Вспомнив, что Маша Олега (челябинская) жаловалась на отсутствие кроватки у их Филиппа, говорю: «А можно я с другом приеду? Ему кресло нужнее». Согласились. «Гонорары» привезли обоим.

  Тогда мы часто выступали от общества «Книголюбов». Однажды кто-то «накапал», что у Олега не совсем «благонадежные» песни. Он тут же отыскал «опасные» строчки и переписал. Известная челябинцам с разных сторон главная «книголюбша» одобрила: «Публике надо потакать».

  Потом Олег «покорял» столицу. Знакомиться он умел. Съездил в Германию, пел в каком-то пивном баре, показывал фотографии. «Как же ты, — спрашиваю, — там выступал?». Ответ обескуражил: «Когда тебе затолкнут в карман 450 марок, причем до пения, а не после (как было у нас), петь можно и в пустоту». Вот так. Поешь «пустоте», получаешь валюту, возишь-продаешь ширпотреб. Навар в дело...

  Перебираясь в Москву, объяснял: «Шереметьево там ближе». Как-то  дама с деньгами пригласила нас на посиделки. Сидели рядом. Говорит: «Почему ты у меня ничего не просишь? Я сейчас многое могу». Мне вспомнилось кресло и сердце царапнула первая заноза. А после его резких слов о Н. И. Тряпкине мы перестали встречаться совсем.

  Многие годы я слышал его лишь по радио и видел по телевизору. Догадывался, чем он платит за это. И этого «чем» становилось все меньше. В январе 2007 г. кто-то из коллег подарил Олегу мою новую книгу. Он оставил свою. С номером телефона. Я почитал, посмотрел фотографии его друзей и звонить не стал. Звонит сам: «Надо увидеться».

  В феврале увиделись. Москва. ЦДЛ. Далекая от литературы публика. Я был с другом. Сидели дежурно, не спорили. Олег стал еще «толерантнее». Угощал. Поэтому фамильярничал. На мое замечание о качестве песенок ответил: «А сейчас никто этого не требует». У гардероба неожиданно стал распинаться перед какой-то юной особой, дарить ей свои CD-диски. Мой озадаченный спутник сказал: «По-моему, он про нас уже забыл». Мы вышли на свежий воздух. Вскоре появился Олег. Вручил нам рекламные буклеты своей новой жены, актрисы. В глазах тоска. С неба тихо опускался снежный занавес. Финита ля...

  Осенью 2009–го я рассказал об этом на страницах газеты «Танкоград». В январе 2010–го Олег пел на вечере памяти В.Высоцкого. Зная, как он относился к нему раньше, я подумал, что выбор «Притчи о правде» не случаен. Возможно, до него дошла моя публикация. Возможно, так он решил ответить всем «правдоискателям». Но мера была определена еще здравствующим поэтом: «Ни единою буквой не лгу...». Невероятная мера. Запредельная. Однако решающая все...