Неужели же всем Ты так жить положил,...

из раннего:

Месяц назад мне снилось, что я ухаживаю за Ахматовой, помогаю ей.
 
Вечер Елены Камбуровой – в ней живёт мальчик, у неё лицо пажа. Голос чарующий.  Дарование глубже, многогранней, чем у Эдит Пиаф. Хотя, быть может, я спешу с выводами. Я же не видела и не слышала живую Джиованну-Эдит...

Мама, сестра Лена, брат Герман – кресты мои. За папу менее беспокоюсь. Мама в Звенигороде заходила в Успенский собор. “Люди ищут красоту” – говорит она. “И покой. Церковь всегда успокаивает”, – добавляю я.

Дай мне силы нести страшную тоску о Тебе.

                Боже, Боже, исполненный власти и сил,
                Неужели же всем Ты так жить положил,
                Чтобы смертный, исполненный утренних грез,
                О Тебе тоскованье без отдыха нёс?

                Это стихи Александра Блока

Пусть Твои руки будут моей колыбелью ночью и отрадой днём.

Какое дикое произошло горе - человек отпал от Бога, не знает Его, ни верит в Него, не молится Ему – своему Творцу и Отцу.

Есть вещи, обстоятельства, которые я не понимаю, я просто отклоняю от себя некоторые вопросы.

Но мне невозможно думать о том, что хоть один какой-то человек будет в вечной муке богооставленности – без Бога, без людей.

Моя крёстная мама Наталья Львовна дивно читает стихи, лучше всех на свете,  глаза её полны жизни.

Была в гостях у поэта Валентина Дмитриевича Берестова, он читал стихи Якова Полонского и воспоминания Лидии Корнеевны Чуковской. Валя считается с моим мнением, но моя голова пуста, а сердце волнуется только от божественного. Мы с ним живём на одной улице.

Хочу писать стихи. Облекись в смирение, душа моя.

Арсений  Александрович Тарковский часто болеет, до него трудно добраться.

Была в гостях у Тарковских. Из рук Арсения Александровича приняла бутерброды с сыром. Произошёл разговор с Татьяной Алексеевной (жена Арсения). Однажды в знойный день на неё напала тоска. И каждый год без причины у неё это повторяется в знойные дни. У Татьяны Алексеевны тоска связана с разницей между пышным расцветом природы и её собственной неполноценностью и чувством беспомощности. Слияния с природой у неё нет в это время.

То, что я сейчас ни в кого не влюблена, в какой- то мере невыносимо.

1989 г.

Я в Германии. Была в Музее Альбертино. Благородно-божественный Тициан, Тинторетто с фигурами, выплывающими из темноты.

Дрезден

Ощущение пребывания в храме, когда созерцаешь Сикстинскую Мадонну. Видение, после которого жить на грубой земле уже почти невозможно.

Мой друг Ханнес проводил меня в Берлин на поезд. «Как помочь России?» - спросил он.

Москва

Первый день работы в школе показал мне всю губительность нашей системы. Тугодумные, забитые дети. Над ними можно только рыдать. Эти дети с замедленным развитием в каком-то смысле.

Три недели выхода из ада осветили более ярко наши гнусности. Дикая страна,  пожирающая своих поэтов и героев. Она сделала из меня раба и труса.
 
На Западе расчёт, экономия, бережливость, сухость души. Но они не рабы, они всё-таки живут. Мы же погибаем.

Когда в кого-нибудь вложено много сил и труда, то этот человек будет тебе особенно дорог.

Утром ощущаю: в меня входит любовь. Что мне с этим делать? Оставить для упоения собой или всё сложить к ногам Христа?

Марина Цветаева была одержима каким-то духом, который толкал её на бесконечные влюблённости, дававшие ей пищу для мыслей и стихов. Всё это так знакомо, и я маленькая Марина Цветаева в какой-то степени, но я этого плена не хочу.

Мой друг, большой поэт Саша Тимофеевский с Наташей, её дочерью Нюсей, двумя кошками Микки и Кузей и собакой Тяпой живут в Голицыно на даче у Тарковских. Горел, пылал камин, мы читали стихи. С нами была Женя Шехтер. Саша читал нам очень интересный сценарий мультфильма.

Позже мне позвонил Саша Тимофеевский и сквзал: «Я влюблен в Вас». Я спросила: «Когда?» Саша ответил: «Сейчас». Какая прелесть, как это мило.

Володя Бунин советовался со мной, что ему играть в Штуттгарде.

Читала Анатолия Мариенгофа о Есенине, не могла оторваться. Он написал о Есенине: «Весь его нечеловеческий темперамент...  О, это мне нравиться.

Как может писатель, поэт быть стиральной доской или столбом? Он художник, он трепещет, загорается и гаснет.

Цель христианства не только участие в страданиях Христа, но и преобразование мира. Смерть не может быть целью христианства. Христос больше, чем христианство.

Нельзя презрительно относиться к другим верованиям, нельзя выкинуть из жизни всю внецерковную музыку, поэзию, литературу, искусство. Одно время у некоторых отцов церкви была тенденция не признавать даже Пушкина.

Нельзя превратить человека в съежившийся комочек плоти и души, который замкнут на маленьком пятачке, трясётся от ужаса, что попадёт навеки в ад и всячески сторонится жизни.

От длительного пребывания в храме строй души смягчается.

Вечером была у Володи Бунина. Он поил меня чаем. Проговорили 3 часа. Это неслыханно и невиданно, я его почти приручила. Он провожал меня до троллейбуса.

Человек любящий имеет в себе Христа.

Вчера я целовала розы. Сегодня они раскрыли свои бутоны.

Тоска о Христе бывает разной: тоска оттого, что Он покидает сердце, тоска– жажда быть с Ним.

Мой рисунок.