Наяутас
Мотет
Меня словно крестили
неслышно — под наркозом,
две ели ростом в милю
и три святых березы,
и камень — эту служку
зову я «бел-горюч» —
хоть что-нибудь по-русски
среди латвийских кущ.
И это был, наверно,
внушительный «завет»:
в папистскую деревню
я езжу сорок лет.
Наверно, меня ксендзы
крестили чешуей
березы. К тем березам
сбираюсь, как домой...
Такая латофилия!
Измена, перекос...
Теперь моя фамилия
да будет Ковалевс.
Такая вот история!
Отступничий рассказ.
Родная беззабория —
деревня Наяутас.
Январь 2011
Свидетельство о публикации №113041610253