Нежные проза

А я вот знаете, о чем сейчас подумала? О том, какие мы, девочки, все-таки нежные. Нежные! Беспросветно нежные! Непроглядно! И все эти красные помады, шипы, «гриндеры» и «камни» 37ого размера (кстати, очень смешно смотрятся), сумки на перевес со страшными мордами, «кожанки» – все это не более, чем способ существования в жестоком социуме! Должна же нежность как-то обороняться! Лично я отчаянно пытаюсь избавиться от подобной обороны лет с 19.
Когда-то, в 15 лет, мне и моему извращенному сознанию казалось, что «камелоты» – это ой, как сексуально. Помимо того, что массивная обувь была для меня притягательна и красива, ей же ведь и по зубам ежели прилетит, то мало не покажется. А подобную картину я представляла себе не редко. В этом тоже была своя извращенная, очаровательная прелесть. К 22ум годам я-таки оторвала от сердца железноносые ботинки, точнее стала носить их только по настроению, иногда. Но вот эта невинная агрессия, вероятно, где-то в крови у нас, нежных, и потому даже идя по улице в тоненьком легком платьице и на каблучках, с моей шеи грозной змеей всегда свисают наушники, обвивая половину туловища. Многие считают это уродством, но отказаться от этого милого аксессуара самозащиты и звукоизоляции я не смогу даже под дулом пистолета (или револьвера… да, пусть будет револьвер! Смит Вессон, к примеру – он мне мил :) ). А кто-то носит часы с шипами, а кто-то ногти красным красит, а кто-то каблуки носит такие, которыми грудную клетку проткнуть не составит большого труда. И все эти разговоры про женщин-вамп, стерв и прочих агрессивных особ теряют смысл лично для меня, ибо лучшая защита – это нападение. А нежность должна защищать себя любыми способами потому, что никто за нас этого делать не будет. Даже самое нежное «ванильное» создание имеет во взгляде что-то дьявольское и использует это, если чувствует опасность. Если, конечно, оно – не полная дура.
И вот сижу я вся такая нежная в голубых тапках с зайчишками и жду своего непутевого благоверного му… жа ( так и чешется фаланга написать «…дака», но сдержусь, пожалуй) невесть откуда потому, что он где-то второй день уже отдыхает, видимо, от своей милой девочки, которая, если ее разозлить, становиться больше похожа на разъяренную самку носорога, чем на девочку. Хотя абсолютно любая разъяренная самка – это стихийное бедствие, в моем случае, в масштабах отдельно взятой квартиры. Смотрю на зайчишек и с упоением вспоминаю о «камнях», которые остались-таки в отчем доме… А как бы сейчас пригодились. Ну хотя бы просто, для устрашения и придания грозности носорогу. Потому, что нежность все-равно возьмет верх и я кроткой поступью потащу свое тельце на кухню, готовить ужин.