А он ходил, не верьте всем...

Пришел,…  увидел… и уснул.
А он ходил, не верьте всем.
Он двадцать первую весну
Прошел вопросами «зачем?»
А мы сидели, пили чай,
Заваренный вкрутую мной.
Он говорил, что не скучал,
Но стопы все сходил весной…
Потом текла слеза к губам…
Он не смахнул, но облизал…
Он, было,  верил всем следам,
Но все следы вели в вокзал.
Он, было, пальцами крошил
Воспоминания, как хлеб.
Но напрягались тяжи жил,
Он говорил, что будто слеп…
Он, было, поднимал глаза,
Но тут же закрывал их вновь.
Ему хотелось рассказать
Какой была его любовь…
Но он забыл…,  не верьте всем…
Он на коленях засыпал…
Он уносил вопрос «зачем»
В свой сон, на тот пустой вокзал…
И отрывали поезда
Своим отъездом пол души.
Вот если б поезд опоздал…
Он молча ждал, но не спешил.
Но двадцать первая весна
Сгустилась тучей. Гром гремел.
Он не очнулся ото сна,
Он говорил, что не жалел.
Он говорил, что он устал.
Был выпит чай, осталось ночь.
Он не нашел исток начал.
Никто ничем не мог помочь…
Поэтому – не верьте всем.
Ведь он ходил, ведь он искал.
Сквозь фильтры сигаретных тел
Он остановки пропускал.
Сейчас молчал, смотрел… и все…
Был выпит чай, хотелось спать.
Он говорил – ему везет.
Ну,  то есть, научился врать...
А утром таял, как заря.
Лишь боль напоминала – был.
Лишь боль саднила, что не зря
То, что искал ту, что любил….