Ольга невеста Псковская, Княгиня Киевская

1. Всё леса и леса,
черно-хмурые ели,
с осинами.
Да обросшие мхом 
валуны
у петляющих троп.
Рядом зелень болотная
с окнами
ярко-красивыми,
Что скрывают трясины,
коварно-бездонную
топь.
2. Не пройти, не проехать
ни пешему здесь
и ни конному.
Не дай Бог оступиться –
болото
возьмёт свою дань.
Смелый путник исчезнет,
отряд боевой –
вместе с копьями.
Выпь поплачет... и тишь, –
на сто вёрст
ни огня, ни следа.
3. У селений завалы
с проходами
между корягами,
Самострелы, сторожи,
зарубки
на толстых стволах.
Путь торговый непрост
вместе с греками,
вместе с варягами, –
Для чужого готова
с помеченным знаком
стрела.
4. Переходят чащобы
во тьму,
в черноту непроглядную.
Серебром отливают
студёные чаши
озёр.
Гулко ухает филин,
волчий вой у дороги
не радует.
И невольно рука
зажимает тяжёлый
топор.
5. На закат и на полночь –
граница
с чужими народами:
Ливь и Чудь, Емь и Сумь,
и Карела,
а дальше – варяг.
На богатую Русь
все стремятся
огромными ордами
За добычей, за славой, –
покорившие твердь
и моря.
6. Земли вместе с лесами
не считаны здесь
и не меряны.
Вера – в личных богов,
в волхвование
и в чудеса.
Плоть от плоти земли –
эти люди,
их облик с манерами.
Нрав спокойный –
под стать валунам
и таёжным лесам.
7. Побратиму из Пскова –
в бою и в дороге
доверие, –
Не предаст, не соврёт,
проведёт,
где не видно ни зги.
Было в нём всё надёжное,
сильное
и несгибаемо-верное, –
Вот за это
ценили друзья
и боялись враги.
8. В жёны взять псковитянку –
считалось –
как счастье вдруг выловить, –
Приезжали сюда,
не жалея коней
и подков.
Ведь недаром послы
от могучего князя
из Киева
За невестой явились
в далёкий
болотистый Псков.
9. Пусть невеста-краса
не успела ещё
заневеститься, –
Молода и стройна,
но характер был крут
и упрям.
Ехал княжеский муж
по коварным дорогам
три месяца
И приехал к зиме
на подворье,
в конце октября.
10. У отца
ничего за душой,
кроме честного имени,
Да и то знали только
соседи –
друзья гончара.
«А поди ж как поднялся!
Не в доме жить будет
под ивами,
Будет в Киеве жить,
в светлом тереме», –
все говорят.
11. Мать погибла от молнии
в год,
когда звёзды хвостатые,
Тьму пророча и бедствия,
в небе
сгорали дотла.
Чернь шептала в кружалах,
что князь
их красавицу
сватает, –
То с волхвами родня-де
глаза у посла
отвела.
12. Что тут слухи и сплетни,
как впрочем
и чары с наветами.
Игорь выбор означил –
на Ольгу
упала звезда.
Ожерелье заветное
в золоте
и с самоцветами
Сват Асмуд, не колеблясь,
избраннице князя
подал.
13.    Князь, наверно, увидел
в псковской девочке
женщину сильную, –
Ту, что город удержит
и власть,
    смело в воду пойдёт
                и в огонь.
Рядом надо ему
не подруга
любвеобильная,
А княгиня,   
стоящая вровень с ним
и с делами его.
14. По весне Ольга шла
в ярко-красном наряде
с боярами,
Мимо башни воротной
спускалась с дружиной
к судам.   
Весь народ прибыл нf берег
как на огромную
ярмарку,
Посмотреть самолично
собрался пораньше
сюда.
15. Ольга словно плыла,
в её облике
стыло величие.
Взгляд скользил по толпе
над Псковой,
над Великой-рекой.
Псковичи с горьким плачем
невесту вели –
по обычаю.
И она, расставаясь,
прощально
махала рукой.
16. Шумно псковский народ
любовался
красивой избранницей
Чернь уже не шепталась,
кричала –
о воле богов.
Встав на палубу,
Ольга
на все стороны
людям раскланялась, –
Благодарные крики
глушил рёв
прощальных рогов.
17. Прозвучала команда, –
и вёслами
волны расколоты.
Стяг из красного шёлка
взметнулся,
закрыв горизонт.
Предвечернее солнце
всю округу
окрасило золотом.
Надо будет спешить, –
туча ливнем грозит
и грозой.
18. Водный путь потянулся
по рекам,
сквозь чащу дремучую,
Где огромные ели
смыкались почти
над водой.
Ночевали в ладьях,
укрываясь от ветра
под кручами,
Но меча, даже ночью,
сторожко касалась
ладонь.
19. Вдоль бортов с двух сторон
караулы на страже
с оружием.
Забывались гребцы –
тяжек сон был
измученных тел.
Очень быстро темнело.
Чёрный мрак наступал
после ужина.
И трещали кусты
в непроглядной
тугой темноте.
20. В кормовую каюту
послы заходили все
вежливо,
О князьях рода русского
важно вели
разговор.
Ольга видела ясно
в словах
государство безбрежное,
На горе – славный Киев,
дружину
и княжеский двор.
21. Об истории города
гусли звенели
торжественно.
Заменяли друг друга
певцы
у большого стола.
Ольга слушала сказ, –
лик казался
прекрасно-божественным, –
На лице отражались
старинных событий
слова.
22. В центре русской земли
стольный град
над народами высится.
Необъятность страны –
и она.
Как сравниться с таким?
  Страшно. Трепетно-радостно.
Как там грядущее
мыслится?
Что дорога сулит?
Не увидишь судьбу,
глядя из-под руки.
23. Не спала от волнений,
металась на ложе
встревожено.
Мамка трогала лоб:
иль почудилось
страшное что?
Отгоняла берёзой
злых духов
с коварными рожами,
Отвлекала
грядущей весной
и красивой мечтой...
24. ...Начиналась Олегом
крепиться держава
единая, –
В Новограде и в Пскове
поют о нём
много баллад.
В Киев княжить уехал,
но слава
и там не покинула:
Вспоминался поход
со щитом
на далёкий Царьград.
25. Что могла – понимала,
а что не могла –
в цепкой памяти
Оставляла сказанья
под мерные всплески
весла.
И, пройдя через годы
все вспомнятся
давние сказы те.
Зазвучат они песней,
заучит их сын
Святослав.
26. ...День за днём
всё вода да леса,
дальше – брёвнами волоки.
Путь тягучий и долгий
как сонный
полуденный час.
Вдоль по берегу
тени скользили
ватажными волками.
И дружина тревожно
руки не снимала
с меча.
27. Пред глазами у Ольги
катились
другие события,
Грозной славы отсветы,
следы
жесточайших боёв.
Путь дальнейший, совместный,
вестимо,
не будет открытием,
Но народ её встретит
и хор звонко песни
споёт.
28. Князь в багряном плаще
и в кольчуге блестящей
с пластинами
Прошагает, гордясь,
сквозь ревущую в раже
толпу.
Бог подскажет как жить,
а рука князя –
властная, сильная –
Поведёт с первой встречи,
начнётся торжественный
путь.
29. Ликовала душа.
Люди племени –
умные, сильные.
Надо верить судьбе,
восходящей
счастливой звезде.
Вспоминались глаза –
удивительно
синие-синие.
А княгиня Руси
будет гордой и смелой
везде.
30. Этим вечером Ольга
посла приняла
не с поклонами,
А надменно и прямо:
не к себе он приходит
домой.
Всё Асмуд понял сразу,
склоняясь
с лицом удивлённым, –
Не пред юной невестой,
а перед княгиней
самой.
31.    Постепенно
красивая, строгая,
псковская девушка
Превращалась в княгиню –
в чём главный
и видится смысл.
От такого исхода
уже не уйдёшь
и не денешься, –
Скоро будут склоняться
пред ней
и князья, и послы.
32.  Караван княжий ждали:
дым взвился столбами вверх
с искрами.
«В Любеч путь для невесты», –
гонец на ходу
передал.
Ольге имя понравилось:
Любеч – любимый
и искренний.
До него путь в три дня, –
под ладьи
покатилась вода.
33. И с днепровской стремнины
в просторный затон,
к тихой пристани,
Корабли заходили,
давали
сигнальный гудок.
Стража с башен высоких
смотрела тревожно
и пристально.
В майских белых садах
утопал по весне
городок.
34. От высоких ворот
шёл от князя посол
с длинным посохом,
Торопилась за ним
к каравану
дружина бегом.
Поклонились невесте,
понесли её к городу
посуху, –
Терем ждал на горе
и постель,
и в камине огонь.
35. «Ладно ль будет, княгиня?» –
и Ольга,
кивнув утвердительно,
Распахнула окно,
кружевной весь измазав
рукав.
Город сразу послышался
гомоном,
жизнью невидимой.
Над дозорною башней
плыли с юга на Псков
облака.
36. Дни пошли – словно осень –
унылые
и непогожие,
Протекали тоскливо,
как в реках равнинных
вода.
Терем с башнею вместе,
стеной от людей
отгороженный,
Под охраной двойной, –
оставалось с надеждою
ждать.
37. Наконец прибыл Игорь,
совсем не похожий
на витязя, –
Ветром выдублен, солнцем,
не молод,
огромен и сед.
Но глаза голубые, –
и в снах, и в мечтах сладких
виделись, –
Так во ржи васильки
ранним утром сверкают
в росе.
38. Князь на Ольгу взглянул:
«Хороша, но на пользу ли
молодость?»
Подошёл не спеша
и прижал
к богатырской груди.
Но она отстранилась,
его окатив
зимним холодом, –
Взгляд колени сгибал
и по коже
мороз проходил.
39. Тело словно струна.
Щёки вспыхнули,
вся напряжённая, –
Встретив с вызовом
долгий
привычно-ломающий взгляд.
Но вмешался Свинельд:
«Нет забот у тебя, княже,
с жонками.
Эта – будет княгиней –
достойной –
тебе говорят».
40. Ольга прямо смотрела, в упор,
не моргнула,
не дрогнула.
Страх пропал,
лишь обида
и боль
отразились в лице.
Князь сорвал свою цепь,
кинул точно к ногам её –
Ольгиным, -
Развернулась змеёй
золотая
тяжёлая цепь.
41. Громом – крики людей:
«Слава, слава
княгине из Киева!»
Замерла Ольга,
чувствуя,
сердце от боли
горит.
Закружилась земля,
небо вниз, потемнев,
опрокинулось...
Князь Асмуду сказал:
«Береги мне её –
до поры!»
42. Тот же терем и башня,
и те ж облака
за оконцами,
Только всё изменилось
и стало на круги
своя.
Вместо мамки – боярыня,
вместо холопок –
по горницам
Заходили вдруг чада
самых умных
и знатных бояр.
43. Ольгу все обучали:
ходить и сидеть,
низко кланяться,
Лихо мчать на коне,
знать историю,
знать свой народ.
Как вести себя с мужем, –
где твёрдой быть,
где и покаяться.
Как хозяйство вести:
в год богатый
и в год – недород.
44. И беседы – длинней –
о художниках,
книгах
и зодчестве:
Узнавать и учиться –
ведь ум на плечах
не носить.
Быстро Ольга менялась
и исполнялось
пророчество:
«Эта – будет княгиней!»
Всё старалась узнать
о Руси.
45. Обложными дождями
сентябрь занавесил
свет терема.
На амбарах залязгали
челюсти
злобных замков.
Осень с севера шла
с листопадом
и мокрою теменью.
Князь прислал в Любеч сватью –
так требовал
старый закон.
46. И к подножью Горы,
к тихой пристани
лодки причалили,
Вмиг невесту в седло
под сплошной
дождевой пеленой.
Показались холмы,
даже города стены
печальными, –
Но к богатству ведь дождь,
к долгой жизни
и к ране сквозной.
47. Потянулась дорога
вдоль чёрного вала
с откосами,
Вдоль высокой стены
из могучих
дубовых колод.
Охранялся дворец
вместе с теремом
воями рослыми.
Стражам князь доверял
и достойно платил
каждый год.
48. Двор вокруг –
весь из тёсаных плах
с прорезными оконцами.
Ввысь громада дворца –
вырезная,
с нарядным крыльцом.
Петухи
над шатровыми крышами,
церковь
со звонницей.
Как недрёмные стражи –
ворота
с кузнечным кольцом.
49. По ступеням
бежали вниз люди
с мечами на поясе.
Все в нарядных кафтанах
кружили,
ведя во дворец.
Заревели рога,
от свечей
бились блики и полосы.
На столах – чаши с рыбой,
с дичиной,
корчаги с вином
и корец.
50. У порога она
задержалась
и стала, как вкопана:
Вдалеке стол стоял
на помосте,
два кресла – с краёв.
На одном виден Игорь, –
сидел
с бородою растрёпанной, –
А второе свободно –
приготовлено там –
для неё.
51. Оглушённая криком и воем,
ревущими трубами,
Ольга тихо пошла
по дорожке,
ведущей к богам.
А бояре, мужи,
поднимаясь
над винными кубками,
Ей швыряли браслеты,
подвески и гривны
к ногам.
52. Страшный день торжества
в ярких вспышках мгновений
запомнится:
Удивление,
ужас,
восторг,
забытьё и туман.
Всё гремело,
кружилось,
столы убирались
и полнились.
Открывались подвалы,
пустели внизу
закрома.
53. Игорь – князь словно бог
и, сияя
улыбкой уверенной,
Обнимает её,
прижимая
к широкой груди.
Ольга слышит
как сердце его
бьётся гулко, размеренно...
Этот праздник туманно –
как-будто не с ней –
проходил.
54. Рты развёрзтые,
крики, вино,
лихо задраны бороды –
Это снизу,
она – на помосте –
парит над толпой.
С лучезарной улыбкой
царит –
недоступная, гордая.
Так ли раньше мечталось?
Хотелось ли славы
такой?
55. После Капище, идолы, –
гарью покрыты
и копотью, –
Много их,
но всех выше
зловещий бог грома – Перун.
Скачут дико волхвы,
в лужах крови
бараны и козочки.
Нет, не светлый здесь праздник,
а безумство
на диком пиру.
56.  Чадно рдеют поленья,
дымl,
шабаш бесов
и празднество.
Ольгу, больно сжав локоть,
князь тащит по кругу
почти.
Непривычно и жутко,
в кругу этом –
вовсе не радостно.
Но богов надо знать,
выполнять волю духов
и чтить.
57. Утром рано княгиня
уехала в Вышгород
собственный,
Где у терема окна
глядят на восток
и на юг.
Там стоит городок,
окружённый садами
и соснами,
Вдоль могучей реки –
у обрыва,
на самом краю.
58. Князь – достоин охоты,
а не клетей
с воротами ржавыми.
Огнищане, тиrны, –
их сбыть бы княгине
скорей.
Слышен топот копыт,
стон рогов,
лошадиное ржание,
Свист помеченных стрел
и предсмертные вопли
зверей.
59. По весне коротки дни
прохладного
прелого воздуха.
От товаров ладьи
оседали в воде –
на Царьград.
Впереди шла дружина
сквозь степи
без сна и без отдыха, –
Степняки да ватаги
на реках
разбои творят.
60. Вскоре – месяц июль,
для походов пора
и для конницы:
Просыхали дороги,
мелела от солнца
река.
Начинались бои и осады,
а войны закончатся, –
То спешили дружины
запрятать товар
в погребках.
61. Игорь смел был и лих –
боевого
военного племени,
Жил, привычный к пирам
и к походам
по дикой степи.
А уделом же Ольги
хозяйство вести
днём и ночью –
без времени.
Жизнь страны надо знать:
где нажать,
где пока уступить.
62. Дальше – сани,
полюдье,
и год в новый круг
замыкается.
Люди, дело решить,
ищут суд у княгини
самой, –
За советами шли,
послужить,
поработать,
покаяться.
Князя нет.
Князь с дружиной
и летом, и лютой зимой.
63. Получалось, что двор,
Киев-град
под присмотром
как должное.
Весь ухожен дворец
и в подклетях
запасов не счесть.
Князь в боях,
а княгиня
учла даже всё невозможное:
Между войнами войску
надо жить,
надо пить,
надо есть.
64. Режут синюю гладь
корабли
со звериными мордами.
В знойном мареве дрожь
куполов цареградских
и стен.
Печенеги промчались,
хазары прошли мимо ордами,
Но увидев дружину,
в степи растворились как тень.
65. Втайне Игорь вынашивал
планы похода
и вечером
Рассказал Ольге суть,
но сочувствия
не повстречал.
Она губы поджала,
но мужу
совсем не перечила,
Знала: страшен он в гневе,
лучше быть госпожой
при ключах.
66. А сама речь вела,
что дела и заботы есть
новые,
Намекая не раз,
что в Царьграде, мол,
выгоден торг.
В Византию отправить
весной бы
посольство торговое, –
Там продать воск и мёд,
да меха, –
и поможет нам Бог.
67. Князь угрюмо молчал,
на дорогу в окно
глядя пристально.
Всё уже решено:
путь начертан прямой –
по воде.
Судовой караван
днём весенним
отчалил от пристаней –
От Витичева, Киева, –
тысячи
длинных ладей.
68. У высоких бортов
заалели щиты
цвета пламени.
Днепр понёс корабли,
забурлила
речная вода.
Копья, шлемов ряды,
князя знак
на развёрнутом знамени, –
Русь в поход собралась
воевать
чужеземную дань.
69. По Днепру рать пошла,
воду вспенила
длинными вёслами.
Степняков от порогов
сторожи прогнали
назад.
У реки с двух сторон
шли дружины, –
недаром ведь посланы, –
Губит дело большое
чужой,
ненавидящий взгляд.
70. Остановка последняя
в роще,
на острове Хортица,
У священного дуба
свершается
древний обряд.
Чёрный бык будет жертвой, –
победы с удачей
так хочется, –
Боги это оценят,
спасут
на бескрайних морях.
71. Впереди море Русское –
наша мечта
изначальная.
На закат шли ладьи
против солнца,
почти не видны.
Тишина у застав,
но лазутчики
тропами тайными
Донесли Византии,
что Русь
на пороге войны.
72.    Императора стяг
поднял флот,
три наёмные армии,
Был Босфор перекрыт,
катафракты
встречали гостей.
Руссам выхода нет –
не вернутся на Родину
варвары:
На воде ждут триеры,
а на суше ждёт смерть –
на кресте...
73. За стеной
шелестели берёзы
из детства далёкого.
Где тот Псков,
где отец,
и его с нежной лаской
ладонь.
Сотник Свень утром прибыл,
проехал
под узкими окнами.
Вестник слово донёс:
войско князя
сжёг в море огонь.
74. Нет служивых людей,
нет дружины –
как-будто не видели.
Игорь к югу ушёл,
Свень возглавил по плавням
прорыв.
Дальше – море коварное,
степи,
чужие правители.
Как тут быть,
защититься,
без войска прожить –
до поры.
75. Ольга срочно дружину
пополнила
новыми воями.
Шла ладейная рать,
собирали
осадный запас.
От княгини слова
расходились кругами
как волнами:
«Поспешать
и усердней», –
железом звенящий приказ.
76. Погоняли коней,
пена падала
белыми хлопьями.
Войска дух поднимался –
и радостно было
в груди.
Устрашает безвестность –
и Русь
ощетинилась копьями.
Неожиданность – суть!
А врага удивить –
победить!
77. Этот ясный завет
передаст Ольга
сыну-воителю.
Он начнет побеждать –
и друзей, и врагов
удивлять.
Неожиданный ход,
что другие так долго
не видели, 
Вёл к победе,
к удаче,
на двоих честь и славу
деля.
78. ... Дон, Донец, после Сейм, –
путь от сурожских вод
был неласковым.
Плач великий стоял
очень долго
на светлой Руси.
Тот поход стал былиной,
ученьем,
старинною сказкою,
Засверкал сединой,
был печалью,
забрал много сил.
79. Ольга встала над прошлым,
над будущим
и над обидами.
Игорь осенью прибыл –
уже подходил
ледостав.
Плод любви запоздалой
стал счастьем,
доселе не виданным, –
В щедрый месяц июль
появился на свет
Святослав.
80. Неудачный поход
всю торговлю
оставил расколотой.
Орды хищных князей
появились в степях
на Руси.
Печенежские сабли
все с умыслом
куплены золотом.
Выход был лишь один:
только сила,
собрать больше сил.
81. Здесь не месть и не честь,
а касалось
Руси благоденствия.
Мысли Ольги и Игоря
вместе совпали –
в поход.
Ждать нельзя и терпеть,
набирать надо воев
и действовать, –
Отправляли посольства
и в степи,
и в дальний фиорд.
82. Не жалели добра,
раздавали подарки
и посулы,
И готовили воинов,
строили
больше ладей.
Шли варяги-бойцы,
степняки на конях
низкорослые,
Племена под водительством
жадных к добыче
вождей.
83. Рати шли до Дуная
и дрогнул Царьград
перед варваром:
«Не ходи, отступи,
ты получишь
достойную дань».
Воеводы решали,
что делать с походом
и клятвами, –
Попытать вновь судьбу,
взять Босфор
и на щит города.
84. «Не бывает всё просто, –
сказал княжий муж
князю Игорю, –
Трудно выйти в поход,
а вернуться –
намного трудней.
Степняки что нам скажут?
Что скажут нам
конунг и викинги?
Нет возврата и поздно
менять при атаке
коней».
85. Воевода был прав:
мир с Царьградом,
а ярлов и викингов
На Хвалынское море
в поход
пусть уносят ладьи.
Князь вздохнул с облегченьем:
другого не видел он
выхода.
Кабы знать – увидать,
чем закончатся
эти бои?
86. Мир недобрый – к войне,
а война –
снова миром
кончается.
Греки хартию с руссами
пишут
у княжих мужей.
По условиям стран,
словно маятник,
земли качаются.
Всё решают послы –
до каких
доходить рубежей.
87. Был в посольстве ребёнок,
означивший
новую полосу.
Все послы понимали:
какую имеет он
цель.
Детский меч в самоцветах
подвешен
к наборному поясу.
На груди княжий знак –
золотая
тяжёлая цепь.
88. Все послы улыбались
довольно
и, в данный раз,
искренне.
Им не знать ли интриг
при дворах
разных кланов и сил.
А устойчивость стран
означает
наследник единственный.
Игорь твёрдо сказал:
«Смуте больше не быть
на Руси».
89. Обратили послы
на княгиню
внимание явное:
Князь искал у неё
одобрения
русским делам.
Властность жён они знали,
дворы венценосцев
с их нравами, –
По всему было видно,
что Ольга
такою была.
90. Невнимательно слушал
речь князя
патриций с вельможами.
Что от княжича ждать?
До каких он
дойдёт рубежей?
А наследник сидел
и игрался
с блестящими ножнами.
Внешне крепок, здоров
и оружие
любит уже.
91. В договоре звучат
имена и княгини,
и княжича.
Факт наследника взят
в политической
сложной игре.
Все соседи Руси
понимают,
что в будущем
скажется
Этот факт,
договор,
и посольство
на княжьей Горе.
92. У порога посол
вдруг о взгляд укололся
внимательный,
Не по-детски серьёзный
и он –
оглянулся назад.
Даже вздрогнул невольно:
увидел такие ж
у матери –
Голубые, холодные,
жёсткие –
власти глаза.
93. Чтоб скрепить договор,
все пошли
на священное Капище,
Где горел у светильника
жертвенный яркий
костёр.
Окропили волхвы всё оружие,
клятвы
и кладбище.
Капли крови горячей
упали на меч
и топор.
94. Солнце тучи раздвинуло,
славя
своих победителей.
От Днепра,
в стрелах молний,
за лес уползала гроза.
Позолота сверкала
на ликах богов
ослепительно
И волхвы возвестили,
что солнце –
всем благостный знак.
95. Возвратился Свинельд
из похода
к Хвалынскому озеру, –
Новый праздник и чаши
на новых
почестных пирах.
Скоро реки замёрзнут
и снегом
покроются озими.
Все походы –
то временно,
а вот за данью пора.
96. Игорь, дань собирая,
нарушил
обычаи древние
И с дружиной погиб
в ливне стрел
у замёрзшей реки.
Падал снег,
закрывая трагедии след,
над деревнями, –
Никого,
ничего не осталось,
следов – никаких.
97. Дальше – только легенды
о хитрости Ольги,
о мужестве.
Месть для Мала –
не сразу понять,
где тут правда,
где – ложь.
Но подробности шли
о походе к древлянам,
об ужасах,
А древлянский пожар
на красивую сказку
похож.
98. Святослав упомянут
вначале
словами неяркими,
В договоре лишь имя
и что малолетний был
князь.
А потом десять лет
солнце Ольги-княгини
с боярами.
Необъятная Русь
и походы –
уже не боясь.
99. Из походов дружина
домой возвращалась
усталая, –
Сёла, ловли, погосты,
сбор дани
и в дождь и в жару.
Исподволь,
изнутри,
власть князей родовых
тихо таяла
И копилась в столице,
скрепляя
огромную Русь.
100. Нет ни битв, ни пиров,
нет добычи,
командного голоса.
Меч ржавел без потребы,
а кони
копытили двор.
И мужи из дружины,
увидев
ненастную полосу,
Уходили туда,
где звенели
клинок и топор.
101. Греки щедро платили
за кровь
и за власть свою
золотом.
Руссы дрались на Крите,
с сирийским эмиром
в песках.
Растекалась дружина,
брала верх
бесстрашная молодость, –
Ей бы славы да денег,
войны и добычи
искать.
102. Показалось, что небо
вновь против княгини
на Капище, –
Пёс Симаргл стал зловещ
и угрюм громовержец
Перун.
Не лилась кровь на камни,
нет жертв.
Тишина
как на кладбище.
Скучно стала вокруг,
а волхвы
не пришлись ко двору.
103. Боги князя не нравились:
были корыстными,
мрачными,
Милость людям давали
за деньги,
за кровь
и за пляс.
Все победы дружины
снова жертвой богатой
оплачены.
А волхвы
не задаром плясали,
вином распалясь.
104. То ли боги во Пскове,
что были родней
и понятнее, –
Всех приветливо встретят –
и смерда,
и князя в корзно.
Каждый видел их милость:
с простыми людьми
и со знатными
Жили вместе – легко,
уважительно
и заодно.
105. Псковичи чтили воду
и мыли тела свои
грешные,
У ключей оставляли
от леса и поля
дары,
Жгли огонь,
изгоняя злых духов
в чащобы кромешные.
В каждом доме
свой Бог –
заступиться,
поблагодарить.
106. Чтили землю –
основу богатства
и крепость живущего.
Мать-землёю клялись
и просили прощенья,
греша.
Почитали животных,
берёзу,
свой дом,
ну а пуще всех
Чтили предков
и верили –
рядом
родная душа.

107.   Но у псковских богов
нет делений людей,
нет рабов с властелинами.
А религию надо такую,
чтоб чувствовал власть
человек.
Подчинить младших старшим
божественной волей –
старинной, былинной.
«А несть власти аще не от бога», –
в церкви пел
ненавязчиво грек.
108. Так, колеблясь, княгиня
склонилась к Христу
и, поверив знамениям,
Повторяла, что власть
вся от Бога,
волхвы не имеют, мол, вес.
Патриарх искушал,
что прославится имя её
в поколениях, –
Ольга веру решила принять,
в ней имея
и свой интерес.
109. Сын прослушал рассказ о церквах,
но подарки от греков
не грудились.
Мудрость, праведность жизни,
посольству хвала, –
ну а дальше-то что?
В синих ясных глазах
её сына
усмешечка явная
чудилась, –
Всё так суетно, мелко,
казалось смешным
и ненужной мечтой.
110. Сердцем ясно она понимала:
религия – нынче
не главное.
Князь решил, что вся Русь,
государство,
удержатся острым мечом.
Все усилия веру связать и историю –
русскую,
славную –
С Византией,
крестить свой народ,
Святослав отрицал горячо.
111. И нельзя навязать свою волю –
вся сила
уходит со временем.
Он почувствовал сладкую власть
над дружиной,
двором и страной..
Что она упустила –
теперь расцвело
пышным цветом из семени.
И вопросы решались
опасным путём,
но надёжным как сабля –
войной.
112. Князя не убедить.
И того не вернёшь,
что достигнуто бойнями.
Ольга просто бессильна теперь
перед братством
военных мужей.
«Что единый нам греческий Бог,
если царь у Руси
просит воинов
И не может держать
ни страну,
ни границы своих рубежей.
113. Наши боги
даруют победы
над всеми врагами и ордами
И способствуют сильным в войне.
Так зачем
слабый греческий Бог?»
Полоса неудач
подломила княгиню –
большую и гордую.
Власть из рук уплыла.
Кто бы раньше
об этом подумать так
мог?
114. Ольга сына женила
и убыла в Любеч
к любимой обители.
Редко князь наезжал, как и муж,
к сыновьям
и к жене молодой.
В разговорах был краток и мягок,
спокоен
и снисходителен.
Век к концу подходил –
жизни, век –
и к груди прижималась
ладонь.
115. Перемен ждал народ.
В новом князе
с надеждой
жизнь лучшую видели.
В государстве дружина решала
как жизнь начинать вновь –
с листа.
Все соседние страны
смотрели,
каким станет отрок
правителем.
И на смену княгине,
на княжьем дворе
полководец Руси
вырастал.
116. Ольга вместе с посольством
взяла из Царьграда
священников.
А зачем христианство
на светлой
и древней Руси?
И зачем с Византией
хотела княгиня
общения?
Ведь недаром ушло
столько золота,
нервов
и сил.
117.   «Архонтессе» понятно:
даст вера путь к Богу, –
к грядущему, –
Не убий, повинуйся по совести
князю
и высшим властям.
Бог единый помирит,
грехи будут
даром
отпущены.
А князья:
по закону – накажут,
не очень виновен –
простят.
118. С христианством шли
письменность,
росписи,
образование.
На вражду с кровной местью
и смерть
был наложен запрет.
Отменить многоженство.
Людей чтить,
что выше вас званием.
А обряды оставить,
что смерду
не будут во вред.
119. Государство скрепляется верой,
культурой,
строительством.
И князья, и народ
вместе Богом единым
клялись.
Эта вера пошла
по Руси разливаться
стремительно, –
Гнев Всевышнего, помощь убогим –
для народа
хорошая мысль.
120. Русь с царями Европы
вставала
у Бога единого,
Где любая душа
покоряется,
небо любя.
Каждый ходит под Богом
и держит ответ –
что ж тут дивного? –
В доме он и в сражениях
смотрит всегда
на тебя.
121. У волхвов разнобой
и без жертв
с просьбой к ним
не подступишься,
Рассчитать надо точно,
иначе –
удачи не жди.
Если что-то не так,
то волхвы
пригрозят тебе
кукишем.
Не задобришь богов-
                неудача
            грядёт впереди.
122. К христианскому Богу
все просьбы доходят
с молитвами,
Жертв не надо и крови –
были б помыслы только
чисты.
Перед делом любым,
перед дальним походом
и битвами
Обратись,
помолись –
одолеешь и вёрсты,
и стынь.
123. «Архонтессе» духовника дали
и книг
небольшое количество,
Но к Руси все претензии
Ольга
в момент отмела.
«Византии платить дань,
пусть даже
совсем символически,
Мы не будем – мы ровня, –
Царьград нам
не высшая власть».
124. Византийский посол,
что на выплате дани
настаивал,
Получил от княгини
достойный
и гордый ответ:
«Если ваш император
у нас
постоит на Почайне тут,
Сколько я простояла на Суде, –
тогда –
соберётся совет».
125. С верой радость пришла, –
стала крепкой основой
грядущего.
Всё от Бога –
живи на земле
не спеша,
не греша.
Чтоб дорогу пройти, –
путь всегда покорится
идущему, –
Надо сделать вперёд
только первый
решительный шаг...
126. И дороги, и дни
покатились, звеня,
под копытами.
Словно в юности розовой,
ноги опять
в стременах.
Ольга вышла под Псковом,
где дом ждал
с калиткой открытою.
Здесь начало начал.
Даст Всевышний
таинственный знак.
127. У холма, при слиянии рек,
где Пскова несла воды
в Великую,
Три
пресветлых луча
снизошли с неба
прямо на мыс.
На деревьях играя,
в воде отражался свет
бликами, –
То видение ясно
княгиню наводит
на мысль:
128. «На сём месте
разумно да будет нам
с волею Божией
Храм поставить,
коль Троицы виден
сияющий лик.
А пока крест святой.
Рядом быстро
народ приумножится.
Изобилен здесь град встанет,
славен
и Богом велик».
129. После слов и молитв
крест святой
Ольга
рядом поставила
И на Ладогу двинулась,
идолов старых
круша.
У креста совершались
целительства,
светлые
таинства.
И сама обращалась
к всесильному Богу
душа.
130. Несмотря на походы
и дани, –
а ведь не двужильная, –
Ольга помнила Север
и слала обозы
к зиме.
Злата, серебра в Псков
отсылала немало
с дружиною:
«Храм, достойный княгини,
пусть строят
на древней земле».
131. С честью внуков растила,
по-строгому,
без попустительства,
Не крестила пока,
полагаясь
на времени бег.
Вести добрые шли,
что во Пскове
кончают строительство.
В это время в степи
набирал свою мощь
печенег.
132. Сыну срочно пришлось
возвращаться
к осадному Киеву,
Мать с детьми поприветствовать
после победных
боёв.
Но она
посчитала себя
одинокой,
покинутой:
«Ты чужое берёшь,
а кому оставляешь
своё?
133. Уходя к дальним странам,
бросаешь на гибель нас
верную.
Схорони свою мать,
а потом,
куда хочешь,
иди.
Помощь Бога прошу –
он поможет Руси,
я в то верую.
За твоё же нечестие –
близкая смерть впереди.
134. А меня схорони
без холма
и без тризны языческой.
Милость нищим раздай.
Попроси,
чтоб отпел патриарх.
Причащения жду –
и душа,
отделяясь от личности,
К Богу скоро уйдёт.
На Земле зажилась я –
пора!»
135. Все пророчества – в цель.
Русь испытана
холодом,
голодом,
Но сошлась воедино –
не виден
границ окоём.
Сын погиб –
его череп как чаша
окован был золотом
Со словами:
«Кто ищет чужое,
тот губит своё».
136. Внук её – князь Владимир –
крестил свой народ
новой верою,
Где купелью стал Днепр,
смывший идолов
чистой водой.
И в Царьграде тогда
патриарх
не напрасно
назвал её первою –
На Руси она стала
действительно
первой святой.
137. Мощи бабки родной
князь отнёс
к Пресвятой Богородице
В церковь,
с честью великой,
открыто
на стол возложив,
Ради веры, молитв,
исцелений недугов,
как водится...
Русь с колен поднималась,
пыталась
по-новому жить,
138. Возрождалась и крепла,
руководствуясь Бога заветами.
Навсегда стали святы
страна,
и княгиня,
и Троицкий псковский собор.
И сомнения нет:
как апостолы
святы заведомо,
Так и Ольга – святая
двенадцать столетий
с тех пор.

Литература

1. Каргалов В. Полководцы древней Руси. (Святослав – Ольга). – Москва: Молодая гвардия. – 1985.
2. Иванов Е.П. Псковский храм в истории России. – Псков, ПИУУ. – 1994.
3. Теор О.Г. Описание чтимых икон и жития святых Псковской епархии или имевших отношения к Псковскому краю. – 1994.
4. Рыжов К. Все монархи мира. Ольга. – Москва: Вече. – 1999.
5. Александров А.А. Во времена княгини Ольги. Легенды и были о княгине Ольге в Псковской земле. – Псков. Псковское возрождение. – 2001.
6. Балязин В. Великие женщины-правительницы России. Ольга. – Москва: Астрель. – 2004.
7. Теор О.Г. Последование молебна с акафистом Святой Равноапостольной Великой княгини Российской Ольге. – Псков. Храм святого А. Невского. – 2004.
8. Теор О.Г. Выбуты – родина Святой княгини Ольги. – Псков. Храм святого А. Невского. – 2008.
9. Холодный С. Равноапостольная княгиня. – Псковская правда. 24.07.2009.
10. Теор О.Г. Святая Равноапостольная Великая княгиня Российская Ольга. – Псков. Храм святого А. Невского. – 2009.
11. Жития Святыхъ Святителя Димитрия Ростовского (Июль). – Издание Введенской оптиной пустыни. 1910 (1992). Представление блаженной княгини Ольги, во святом крещении Елены.