Памяти Владимира Смолдырева

1. ТОРОПЯТ СТРОЧКИ ПО БУМАГЕ!


Дом на пригорке – коробок –
Глядит на Ворю.
Разбушевавшийся поток
Так волен, волен.

Спадёт – зеркальное стекло,
Недвижно, невесомо…
И от черёмухи – светло,
От соловья – бессонно…

Немолчные заботы дня
Наполнены
светлейшим светом…
И у заросшего плетня
Фигурка одержимого поэта.

В глазах –
зажжённая Хатынь,
От колокола – нет покоя…
И от детей – их глаз святых…
Они –
как мученики на иконах!

В глазах –
Саласпилс, Волгоград,
И истопник и барахолка …
Кричат
и кисть и карандаш
И праздник вдов
в родных Мутовках.

И вдруг –
Река – зеркальное стекло,
Недвижно, невесомо…
И от черёмухи – светло,
От соловья – бессонно…

И видно –
Горы и долины,
Озёра видно и леса,
И слышен клёкот журавлиный
И дальних речек голоса…

…Торопят строчки по бумаге –
Пиши! Пиши! Пиши!
И радость жизни, буйство чувств и краски
Являют естество, движение души…

…Торопят строчки по бумаге!
9.06.76, 14.04.2013


2.

                Я возвращусь
                к моим деревьям,
                К моим рябинам
                под окном…

                Владимир Смолдырев. Прощание с Чагемом.

Я посадил рябины под окном
И, следуя твоим заветам,
Всё чаще возвращаюсь в дом
К твоим друзьям,
К твоим поэтам.

К твоим минувшим дням,
К твоим минувшим встречам,
К твоим снегам,
К твоим дождям
И путь мой этот –
вечен!
Май 1982
       

3.

29 МАРТА 1992 ГОДА,
2 ЧАСА 5 МИНУТ НОЧИ,
Г. СЕРГИЕВ ПОСАД,
ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ВОКЗАЛ,
ДЕЖУРНАЯ ЧАСТЬ МИЛИЦИИ.

Они и сегодня живут среди нас –
Служаки ГУЛАГа, убийцы поэтов,
Выходят на пустошь в глубоких ночах
И прячутся в тень кабинетов,
Когда не дозвать
И не докричаться.

И в них пробуждается власть –
Не в силах сдержаться! –
И четверо на одного –
Такая метода!
Такая порода!
И бьют исступлённо его,
Пока не иссякнет охота.

И я предъявляю им счёт –
Краснеющим
 формою красной
От крови обманутых и несчастных –
Над ними – проклятье!
Грядёт!

И их не спасут
Милиция форма и время –
Есть праведный суд
И высшее предназначенье!