Нора

Я знаю, что судачат обо мне
Соседи, женщины, родные… Понимаю
Претензии их, но не принимаю.
Так и горю на совести огне.

Ведь огорчать их вовсе не хочу,
Но не могу уже остановиться
И не писать – да лучше удавиться!
И слыша их намёки, лишь молчу.

Скорблю о том, что их сердца грызёт
Тревога за меня, злость, удивленье,
Желанье наплевать и в раздраженьи
Уйти: пусть, мол, как хочет, так живёт.

И видя это, повод им даю,
Намеренно вспылив, меня оставить,
Чтобы перед собой им не лукавить,
Не ощущать вину… Да, признаю,

Лентяй, чудак – по собственной вине;
Да, безработный, безответственный, строптивый.
Но измениться – перестать быть живу:
Без творчества уже не выжить мне.

Враги поэту близкие его -
Настаивают на разлуке с Музой?
Да нет – быть не хочу для них обузой
И раздражителем, и только-то всего.

Ведь не младенец – как-то проживу
И пищею подножною да книжной.
Я не могу для них быть грузом лишним.
Поскольку понимаю, кем слыву

Во мненьи окружающих. И вот
В себя всё глубже, глубже погружаюсь.
И в норке одиночества спасаюсь.
Там, в тесноте, весь рай моих свобод.