Ответ Екклесиасту

Что суета ты мне даёшь?
С тебя ведь спроса нет,
Меняешь жизнь, как медный грош;
Нарушен мой обет.

Томленье духа в теле бренном
Нам говорит лишь об одном:
Всё смертно в этом свете белом.
Так для чего же мы живём?

Мы можем много дел наделать,
А можем на печи лежать,
Но не удастся нам из мира
В могилу что-то с собой взять.

Так значит все наши стремленья
Пусты и ни к чему они?
Выходит так... и лишь мгновенье
Горят бытийные огни.

Как говорил один богач,
В томленье духа пребывая:
"Я мого сделал для себя,
Но сам бесследно исчезаю.

Воздвиг я много городов,
Домов роскошных, парков дивных..."
Но нет в часах таких песков,
Чтоб любоваться этим ныне.

Грустил, бедняга, чуя тщет
Той жизни, что его грузила
В пучину умственных побед,
Но ничему не научила.

Ушёл философ - кончен путь
Его страданий и амбиций,
Добился ль он чего-нибудь?
Наверно, что-то он добился.

Всей жизнью он своей сказал,
Что ум большой печаль рождает,
Что грустен шквал земных похвал,
Они лишь к смерти побуждают.

Забыл в расчёты вставить он,
Увлёкшись в грёзы рассуждений
Простой, незыблемый закон:
Нет счастья в мире развлечений.

Не сам он строил города,
Не возводил он парки лично,
Мечтатель сильный - это да
И филосовствовал отлично.

От жизни брал он, что хотел,
Не утруждал себя работой.
Народ простой под ним пыхтел,
Ему достались все заботы.

В работе нет томленья духа,
В труде, земной нет суеты...
Кто нужен людям, того скука
Обходит за две три версты.

Народу скуки не понять,
Что тянет, вяжет, жнёт и сеет.
Его питает земля мать,
Ему напевы ветер веет.

Быть может даже я не прав,
Но посмотрите вы на лица
Богач идёт, в томленье весь,
Бедняк, от радости искрится.

Сегодня не работал я,
Весь день писал стихотворенья
И вот под вечер у огня
Я чувствую души томленье.