Как я не попал в космонавты

Когда я был маленьким, меня приняли в октябрята.
Всё было очень просто, пришли в класс пионеры
пристегнули нам по звёздочке и подарили кому краски
акварельные кому альбом для рисования, мне пластилин!
А потом мы из бараков переехали в пятиэтажки с газом
ванной туалетом и пришла пора вступать в пионеры.
А школа другая, новая, одноклассники другие – новые.
  Только дома песня старая – денег нет, обойдёшься
без шёлкового покупного галстука, бабушка сошьёт не хуже.
Ну она и сострочила из какого то сатина треугольник.
Он был позорный. Не блестел и не переливался, вонял.
Как воняет всякая хэбэшка. И я понял – в пионеры я не пойду.
Потому что принимать будут всех – и Олю Деколу, и Катю
Лыхину и Свету … и у всех будут нормальные галстуки, а
пацаны задразнят. Я и не пошёл. Прошлялся полдня в бараках
где октябрятское детство прошло. А вечером с работы
пришла мама …

У мамы было четыре класса образования и работа
с совковой лопатой. Когда ей было шестнадцать она
уехала из деревни в город и устроилась на завод.
Через год началась война и жить стало очень тяжело.
И маманя моя как-то по детски, не подумав уехала
обратно в деревню. Её очень быстро нашли, не поленились.
Привезли обратно, сажать-расстреливать не стали но суд был.
Присудили «Шесть по двадцать пять» - полгода высчитывали
четверть зарплаты. Пожалели малолетку. И вот те на –
сын в пионеры не пошёл. В мирное время!


В школе учительница мне сказала что меня примут 
через три дня с другим классом.
И галстук у меня будет шёлковый.
И что меня записали в группу продлённого дня –
раз уж дома с уроками помочь некому.

Ну я и пришёл вступать. И обомлел.
На сцене в актовом зале стояли дети – тот самый « другой класс »
Все пацаны были одеты в оранжевые балахоны
а на головах были склееные из ватмана скафандры.
Ну то есть как скафандры, белые вёдра из бумаги
с квадратной прорезью для лица и красными буквами
СССР на лбу. Вот что значит – деловая классная
и небедные родители. Я вздохнул, забрался на сцену и
встал рядом.

Сначала мы торжественно поклялись.
Потом эти недогагарины прочитали по строчке
какого-то космического стишка.
А потом настал миг моего триумфа!
На сцену выбежали комсомолки – повязывать нам галстуки.
Все пацаны боялись шевелиться – скафандры заваливались
то вбок, то назад. И снять нельзя – команды не было.
А я стоял свободный и открытый для любви, светлого
будущего и счастливого детства. Моя комсомолка
очень ловко и аккуратно повязала мне красный галстук,
потрепала по полубоксу и чмокнула в щёку.
И я понял – вступать в пионеры – дело хорошее и приятное.
А в космонавты – необязательно!

До самых летних каникул по утрам мы встречались
по дороге в школу с Олей Деколой. Она мне отдавала
свой портфель – понести. Я в первый то раз
вроде завозмущался – с какой стати?
- Ну ты же мальчик. А я девочка.
И она сделала то, что могут только женщины –
развязала стрёмный узел на моём галстуке
и повязала его как надо – очень красиво.
И ни разу у меня и в мыслях не было –
самому научиться его вязать или чтобы она научила.
Потому что всё и так было правильно.

А потом они уехали.