Противостояние

поэма

1.
О, как мучительно сиротство
в духовно брошенной стране!
Ни духа в ней, ни руководства,
любовь,  как капелька на дне
того забытого сосуда,
где некогда была вода.
И капля та – почти что чудо:
кругом кипучая среда.
Вскипает разум не по делу
и возмущается не тем,
что празден ум и праздно тело,–
уходим мы от этих тем.
Сучок в чужом глазу виднее,
чем толстое бревно в своём,
и, осужденьем пламенея,
мы даже не осознаём,
как драгоценны те мгновенья,
те невозвратные года,
что нам даны для вдохновенья
и покаянного труда.

2.
Как трудно справиться с собою:
грех цепок и многоголов.
Жизнь правильно зовут борьбою;
и до последних сил и слов
нам отбиваться от коварства,
от лжи  и грязной клеветы,
от сатанинского лукавства
слуг преисподней черноты.
А ими схвачено за горло
всё человечество уже,
и быть позором не позорно,
и Бог совсем не по душе.
Его отвергли фарисеи
всех стран, народов и веков,
и даже матушке Расее
не снять безбожия оков.
Подмена духа Православья,
сквозняк безверия в мозгах,
хоть всюду слышно: "Love you, love you...",
ну, а любви – увы и ах! – 
след простывает безвозвратно:
отходит Божья благодать.
Где всё продажно и развратно,
там чистой веры не видать.

3.
Отцов духовных и не сыщешь,
и маются остатки душ,
отравленные мёртвой пищей,
прошедшие кислотный душ
цивилизации наживы,
цивилизации убийц,
где все пред всеми нАсквозь лживы,
где не найдёшь спокойных лиц.
Где адекватность оставляет
род человечий навсегда,
где информация стреляет,
где убивают города.
И люди в гибельных частотах,
как в паутинной западне:
не мёд в мобильных зреет сотах,
а смерть, покорная войне,
что жёстко и давно ведётся
против любого и любой;
и песен больше не поётся.
А песен нет  –  проигран бой!..
Кругом желудочные звуки,
прямокишечные слова:
животным не нужны науки
и Богом данные права.
Лишь похоть здесь козлинно воет,
из всех динамиков орёт,
англоязычные помои
на оккупированных льёт.
Давно нет суверенитета,
разумного народа нет,
и правда горестная эта
сокрыта двадцать с лишним лет.
Война ворвалась в наши уши,
в мозги и в кровь, и в Дэ-эН-Ка,
обезображивая души
и превращая всех в Зэ-Ка.
А мы – предатели родного,
раз видим это и молчим.
И русское забыто слово:
по-иностранному мычим.
По мне –  достойней говорящий,
сидящий в клетке попугай,
чем ты, глядящий зомби-ящик
и безсердечный русский Кай.
Предательство  как образ жизни,
в отравленной твоей крови!
Ум, как и сердце, – атавизмы,
а, значит, места нет любви.

4.
А песни пишутся любовью,
берут начало из неё,
поются собственною кровью,
пропитывают бытиё.
Любовь уходит, как и песня,
а с ней – народная душа,
и силы с ней уходят вместе.
И Родина, едва дыша,
бомбится нечистью эфирной,
и разрушения страшны,
и нет у нас минуты мирной
и вдохновенной тишины.
Да, ведь её и не желают,
её боятся, как чумы,
от совести так удирают,
что лишь наушники видны.
Опутанные проводами – 
цепями рабскими – живут,
самоубойными рядами
идут, на помощь не зовут.
Ни смысла нет, ни оправданья
их пребыванью на земле,
нет покаянного рыданья,
как нет жемчужины в золе.

5.
Другие есть, их, может, мало,
но Бог нас терпит ради них,
без них бы нас давно не стало,
они –  та капля, тот родник,
что чудом Божьим сохранился,
в поток злосмрадья не попав,
постом-молитвой заслонился,
к ногам Спасителя припав.
Их мир растленный ненавидит
всей ненавистью всех времён,
как будто бой последний видит,
тот бой, где будет посрамлён.
Что выберем: родник кристальный
иль целый океан дерьма?
Не бросим крест свой, Богом данный,
или сойдём, как все, с ума?
Мы с вами Вечность выбираем,
а Вечность выбирает тех,
кто на земле отмечен раем
и кто мишенью выбрал грех,
в "десятку" точно попадая
за разом раз, за разом раз,
претерпевая и страдая
смиренно и не напоказ.
А мало их таких иль много
узнаем только на Суде.
И он, похоже, недалёко:
мир подошёл к своей черте.

6.
О, сколько уст в мученьях жажды!
О, сколько плачущих сердец!
Как ищут, маются и страждут,
как погибают, наконец!
Стираются из Книги Жизни
их человечьи имена,
и в мире, так же, как в Отчизне,
безумье косит, как война, 
направо и налево косит
высокоумных и простых,
и мненья их оно не спросит:
от стариков до молодых
все уготовлены для ада,
и ценности их сменены,
и Царства Божия не надо
тем, кто мобильно сражены.
Картина апокалиптична,
не человечьи то дела:
зверь вышел на охоту лично,
призвав с собой все силы зла.

7.
Когда запродана "прогрессу"
осатаневшая душа,
вольготно в ней живётся бесу;
подобье Божие круша,
он не отпустит душу эту,
он препроводит в ад её.
И людоедскую планету
уж зрит сознание моё,
где капелька любви иссохнет
дыханьем смертоносных уст,
где голос совести заглохнет,
и будет слышен только хруст...

8.
И я, увидев ужас этот
из дня слепого своего,
всей страждущей душой поэта
анафематствую его!

Нельзя в России жить не веря,
как кислородом не дыша,
да устоит в преддверье зверя
христолюбивая душа!

Глаголы жизни грешным людям
Господь Спаситель наш принёс.
Внимать им будем, плакать будем,
ПОКА НЕ ОТОБРАЛИ СЛЁЗ.

И верю я :  во дни безславья,
когда сгустится адский мрак,
восторжествует Православье
нам даже и не снилось – как!..

11.04.13
Великий пост