Поэты о смерти 3-я миниатюра

Перечитываю стихи других поэтов на тему смерти , Блока, Заболоцкого, Евтушенко, и прихожу к выводу , что Пушкин и Лермонтов так откровенно , как они, о смерти не писали.
И это люди , за которыми смерть ходила по пятам : за Лермонтовым - на войне с горцами, за Пушкиным - в каждый очередной раз, когда он вызывал кого-то на дуэль ( больше 20 раз!). Как нам не быть благодарными Жуковскому, каждый раз расстраивавшему эти дуэли, кроме последнего, рокового...

Хочу продолжить тему, обратившись к стихотворению Блока. Оно написано им в 35 (! )лет.

Похоронят, зароют глубоко.
Бедный холмик травой порастет.
И услышим: далеко, высоко
На земле где- то дождик идет.

Ни о чём уж мы больше не спросим,
Пробудясь от ленивого сна.
Знаем: если негромко, там осень,
Если бурно - там,значит , весна.

Хорошо, что в дремотные звуки
Не вступают восторг и тоска,
Что от муки любви и разлуки
Упасла гробовая доска.

Торопиться не надо, уютно:
Здесь, пожалуй, надумаем мы,
Что под жизнью беспутной и путной
Разумели людские умы.

В этих стихах - Блок весь. Никакой позы, надуманности, философских потуг, заигрывания. Никакой трагичности и надрыва. Только естественность в ее величии и непознанности.


Заболоцкий. Я воспринимаю его как посланца природы, как человека, который перевел ее язык на человеческий. Если вы прочтете полностью его стихотворение " Вчера, о смерти размышляя...", вы в этом убедитесь. Привожу только отрывок.

Вчера, о смерти размышляя,
Ожесточилась вдруг душа моя.
Печальный день! Природа вековая
Из тьмы лесов смотрела на меня.

И нестерпимая тоска разъединенья
Пронзила сердце мне, и в этот миг
Всё, всё услышал я - и трав вечерних пенье,
И речь воды, и камня мёртвый крик.

И сам я был не детище природы,
Но мысль ее! Но зыбкий ум ее!

Этот мотив тесной , кровной связи человека с землей , со всем, что есть на ней и останется после смерти человека , этот щемящий мотив звучит и у Евтушенко, в стихах, написанных им в 1970 году.

Приходите ко мне на могилу,
приходите стрезва и в запой.
Я и туфельку, и бахилу
над собою услышу собой.

Приносите еловых, рябинных
и каких захотите - ветвей,
приводите с собою любимых,
приводите с собою детей.

На траву и скамейку садитесь,
открывайте вино, если есть,
совершенно меня не стыдитесь,
окажите покойнику честь.

Говорите о спрятанной боли
той, что исподволь мучает вас,
говорите - хотя б о футболе, -
я боюсь отрваться от масс.

Я останусь не только стихами.
Золотая загадка моя
в том, что землю любил потрохами
и земля полюбила меня.

И земля меня так захотела,
чтобы люди понять не могли,
где мое отгулявшее тело,
где гулящее тело земли.

И мне сладко до знобкости острой
понимать, что в конце - то концов
проступлю я в ненастную оскользь
между пальцев босых огольцов.

Мне совсем умереть не под силу.
Некрологи и траур - брехня.
Приходите ко мне на могилу,
на могилу, где нету меня.


Вот пока и все о стихах про смерть. "Memento more" - "думай о смерти". Я пока о смерти писать не могу. Я ее видела лицом к лицу. Но пока с ней не на "ты". А фантазировать не умею. И слава Богу. .... В будущем , может, заглянут потомки сюда и представят себе , чем мы жили. И так не хочется ударить лицом в грязь...


П.С. Впрочем  и у  меня появилось  стихотворение  о смерти...  http://stihi.ru/2011/11/09/9884


Добавляю в копилку

Владимир Сапронов   http://www.stihi.ru/avtor/vlasapronov

Из книги "Журавлиные колокола"

Ни железной ограды на свежую глину,
Ни тяжёлого камня – не ставьте, друзья;
Посадите без слов надо мною рябину,
Тонкий прутик полейте водой из ручья.

И ступайте себе той тропой полевою,
По которой когда-то и я проходил…
Пусть рябина растёт высоко надо мною,
Пусть с годами она набирается сил.

Я при жизни любил посидеть под берёзкой,
Побродить у осин, постоять под сосной.
Но отрадней мне было с рябиной неброской –
Что-то виделось в ней от России самой,

Что-то было в ней сердцу родное и милое.
Потому и прошу тех, кто близок ко мне:
Над моей безымянной незнатной могилою
Посадите рябину по первой весне.

Ни жара, ни мороз и ни ветры шальные
Не сожгут, не убьют, не сломают её.
И отыщут в земле её корни живые
И возьмут, словно на руки, сердце моё.

И случится однажды: на старом погосте
Торопливый прохожий внезапно замрёт,–
Из-за блёклой листвы брызнут красные грозди –
Это сердце моё по рябине взойдёт.