Черная быль

      /Ощущения "ликвидатора"/

Чернобыль. Повсеместный ужас.
Взрыв энергоблока. Радиоактивность на года.
Заданий нет важней – совместно нужно
все сделать, чтобы станция жила.

Мы с Волги, нас - четыре инженера...
Июнь восемьдесят шестого... Пропуска...
Киевэнерго... теплоход «Ракета» в "Зону"...
Какие расчудесные места !

Охотникам и рыболовам тут раздолье,
в широкой пойме Припяти - реки, но все в былом :
в зеленом мире буйство жизни, тьма построек,
однако,...не видать животных и людей - как сон!

Чем ближе к станции, тем воздух агрессивней -
тревогой с запахом металла отдает.
Не стало видно птиц, но стало очевидным:
хозяин в здешнем небе - вертолет.

До нас здесь горняки тоннель копали
под развалом, там, где ядерный очаг,
солдаты с крыш реакторный графит бросали,
и авиация бомбила химией в мешках.

Весь май прошел в тревожном ожидании -
рванет иль не рванет расплавленный уран...
Как на войне, ресурсы брошены и знания
гасить опаснейший проснувшийся вулкан.

А станция — энергии источник,
питавшая заводы, города,
сегодня обернулась мощным
прожорливым чудовищем — пока...

Четвертый блок - вулкан,- не вся проблема,
а третий поврежден, не до него,
Второй и первый - наша цель, что нужно сделать,
чтоб возобновить энергии отбор...?
* * *
В Чернобыльском порту нам выдали бахилы,
х / б штаны и белый докторский колпак.
Мы получили направленье в учрежденье,
жилое, под названьем «Детский сад».

Здесь поработали до нас, спасибо им, безвестным.
Жилье устроили, как быть должно :
перед жильем вода из шланга, смой заразу !
Переоденься, в детских шкафчиках - твое.

Все окна наглухо закрыты тут
и тамбуры в дверях, как шлюзы,
от пыли уличной - редут,
все есть и выходить совсем не нужно.

Пройтись по улицам, пока есть время,
все-же надо. Осмотреться, но не забываться :
под чистым небом, против помещений,
раз в десять выше радиация.

На улицах безлюдно и порядок,
число миллирентген - на стенах надписи.
В столовой кормят по талонам и в достатке
и рацион свекольный (против радиации).

Отныне в респираторах хожденье
привычней станет, чем в одежде щеголять.
На третий день мы справимся с проблемой -
под теми масками друг друга узнавать.

На дорогах все дни БТРы, бетоновозы, краны, тягачи.
Мост воздушный от порта до станции, вертолеты от зари до зари.
На нас стандартная форма одежды, все похожие, как близнецы:
респираторы, пропуск на шее и дозиметры - как значки.
* * *
Утром - в смену, часов десять полных,
рабочим спецавтобусом, пересадка в Копачах
- на освинцованный авто - для «грязной» зоны,
а там - вот она, родимая ЧАЭС, ах - ах.

Электроцех. Коллеги..., братцы,
как тут работается, что произошло...?
Рассказ спокойный, деловой, а вкратце:
«Реактор в «йодной яме» разнесло...

Поддерживаем то, что уцелело
в исправности, и ждем команды «Пуск»» .
Но чувствуется в людях тех усталость
тяжелых дней и фронтовая грусть.

Здесь под обстрелом ядерных распадов
людские помещенья - блиндажи,
невидимый противник где - то рядом,
за дверью, только руку протяни.

И выход на подстанцию наружную
- как из траншеи - для атаки в лоб;
четвертый блок стреляет гамма - пушкою,
нейтроны из развалин – пулемет...

Свинец на окнах – не проформы ради,
а нам рассказывали (без нытья) ,
как «до войны» им в Припяти жилось прекрасно,
но и Страхолесье сойдет для бытия.

Десяток смен на станции - немало.
Работать довелось в таких местах,
что в «довоенной» жизни не мечталось :
в машзале, под реактором, в щитах...
* * *
Маска - респиратор скрывает личнось, в ней
вокруг все одинаковы, не узнаешь людей.
Июнь, жара под тридцать, под маскою мечта:
сорвать бы ее к черту, да подышать слегка...

Река - радиоактивная, и воздух тож нечист,
асфальт бета - излучением богат, вот это жизнь !
И солнце излучает и от земли – рентген,
мы атомным загаром запомним этот день.

А вдох здесь приближает конец на N минут,
терпи, казак, ты маску сорвешь... когда - нибудь !
Все в мире относительно - и степень грязноты.
На станции градации чистот-грязнот свои.

Там переодевались за смену мы не раз,
из «грязной» зоны в «грязную», что «свет» пошел от нас.
В воротах в преисподнюю, где жизни места нет,
нас робот контролировал, - пускать назад, иль нет ?

Под душ, мерзавец, возвращал - смывать работы пыль,
пока для человечества не станешь вновь своим.
Здесь за минуты дозу легко схватить недельную,
без замеров не ходи в зону сопредельную!
* * *
Электронные часы мои наручные
от времени Москвы вперед ушли.
Эйнштейн здесь не при чем, а в данном случае,
скорей всего, утечки возросли...

Вечером на койках дискуссии
командированные ведут мужики :
«Как умные люди природу роскошную
в одночасье сгубить смогли?»

Сколь времени природе той лечиться
не суждено узнать ни мне, ни вам, ни им.
Как говорят, по радионуклидам
Чернобыль – это триста Хиросим.

Ночью нам жизнь отравляют
чернобыльские комары –
Гиганты, то -ли мутанты,
то-ли с вертолетами скрестились они...
* * *
А в городе Чернобыле заросшие сады,
безхозно бродят куры, и будят - петухи.
Здесь кошечки оставленные ластятся к ногам,
пугливые собачки рыщут-ищут по дворам...

О  чем  же  пёсик  брошеный  хотел  спросить, когда
совсем  по-человечески  смотрел  -  глаза  в  глаза?
Он раньше  был  ухоженный - любимый  член  семьи,
нам  не  понять  трагедии  собачьей  преданной  души.

В августе повторно прошли мы тем путем -
в другом энергоблоке и в БЩУ другом;
исчезли те собачки и кошечек тех нет,
от кур радиоактивных уже простыл и след...

Сады в плодах: черешня, и груша налилась.
«Светящиеся джунгли», человек покинул вас !
Кругом миллирентгены определяют жизнь.
Вас бесконечно жалко, но вы обречены...
* * *
Древний предок тоже обжигался , огонь в свою пещеру принося.
Пред ним дилемма та же встала – вопрос сегодняшнего дня:
«Бежать ли от огня, иль научиться обращаться?»
Свою жизнь с огнем связав, мудрец избрал – цивилизацию !

Homo sapiens учения прошли, и в этом суть,
реальные мучения, потери - не вернуть.
Сегодня энергетику - движитель жизни всей-
в пещеру не запрешь, и развиваться ей.

2012